"Ярослав Кеслер. Естественнонаучная история против политической историографии " - читать интересную книгу автора

предвидел распад Византийской Империи и пытался обосновать необходимые
перемены в государственном устройстве, но не успел - Византия была
объективно обречена. Именно этот 83-летний старец, эмигрировав из Византии
во Флоренцию и привезя туда свой архив, основал там на деньги банкиров
Медичи "Платоновскую Академию", которую правильнее было бы назвать
Плифоновской.
Образовавшаяся "Платоновская семья" после падения Византии в 1453 г. и
начала бурную деятельность по "обнаружению" и тиражированию "древних"
источников, в частности, руками книгоиздателей и торговцев типа П.
Браччолини, которого собственные современники неоднократно уличали в
подделке рукописей. Некто Л. Бруни, флорентийский канцлер, славно поработал
на своих хозяев Медичи, дабы возвеличить их род: опубликовал в 1439 г. (т.
е. через год после приезда во Флоренцию Плифона с византийскими архивами)
12-томную "Историю Флоренции" (и это - до начала книгопечатания!), в которой
ничтоже сумняшеся просто переписаны византийские хроники с заменой места
действия и действующих лиц на флорентийские. И средневековая история
Флоренции сразу "удлинилась" примерно на 260 лет (как раз на срок
"татаро-монгольского ига на Руси"!).
С этого времени Флоренция и становится всемирным художественным
салоном, торгующим "византийским антиквариатом" до сих пор. И именно на
задворках мастерской великого Микельанджело в XVI веке "откапывают"
новоиспеченного "древнегреческого Лаокоона", и после появления шедевров
Леонардо да Винчи и Рафаэля внезапно "обнаруживают" творения и итальянских
художников "Проторенессанса" (Джотто, Чимабуэ и др.), поскольку
"византийских" изделий на рынке уже не хватало. Характерно, что иконами во
Флоренции не торговали, поскольку за кражу православных икон в мусульманской
Османской Империи отрубали руки, это было опасно, а писать иконы
флорентийские художники не умели. А вот изготовление "древних" рукописей
было поставлено на поток - и не только во Флоренции, и продолжалось до XIX
века.
И в XIX веке есть блестящее подтверждение фальсификации европейской
культуры. Вещий Александр Сергеевич Пушкин был не только великим поэтом, но
и скрупулезным историком, о чем знают сравнительно немногие (см. статью
"Песнь Вещего Александра"). При написании цикла "Песни западных славян", он
заподозрил, что поэтический сборник Проспера Мериме "Гузла" ("Guzla", 1827
г.) основан не на настоящем боснийском фольклоре. По просьбе Пушкина, его
друг С. А. Соболевский в 1835 г. написал письмо П. Мериме, с просьбой
объяснить происхождение, по выражению Пушкина, этих "странных песен".
В своем ответе честный Проспер Мериме признался в том, что сам придумал
весь свой "боснийский" фольклор, желая, ради шутки, посрамить бесчисленных,
по его выражению, "фальсификаторов древней поэзии" и просил Соболевского
извиниться за него перед Пушкиным, поскольку "даже Адам Мицкевич попался на
удочку и счел мои песни подлинно боснийскими, а правду теперь знают всего
девять человек, включая Пушкина и Соболевского".
Этот пример наглядно показывает, как легко было даже в XIX в.
фальсифицировать "древние" памятники. Если бы не проницательность Пушкина и
не честность Мериме - имели бы мы теперь "древнебоснийский" = византийский
фольклор образца XIX в.
Полвека спустя после падения Византии флорентийским канцлером стал
незабвенный, умнейший циник, Никколо Макиавелли. Он-то первым и подвел