"Артур Кестлер. Анатомия снобизма (эссе)" - читать интересную книгу автора

Артур Кестлер.

Анатомия снобизма


"ИЛ" No 4, 2001



Серьезное эссе о снобизме - затея почти столь же безрадостная, что и
серьезное эссе о юморе (сужу по собственному опыту). Однако эта тема
завораживала меня на протяжении многих лет (точнее, с тех пор, как я
переселился в Англию), и со временем я пришел к убеждению, что снобизм не
просто смешная человеческая слабость, а краеугольный камень мировоззрения
нашего современника, симптом, свидетельствующий о нездоровье нашей
цивилизации, о смещении общественных и культурных ценностей.
Сначала я поведу речь о снобизме в культуре, а затем перейду к снобизму
в общественных отношениях.


1

До прихода к власти Гитлера, в привольные времена Веймарской
республики, я был знаком в Берлине с одной молодой особой, сотрудничавшей с
левым издательством. Мария Б. была и хороша собою, и умна, но, как
поговаривали, крайне неразборчива в любовных связях. У всех на слуху и на
устах была шутка, что Мария спит со всеми авторами нашего издательства -
независимо от возраста и пола, лишь бы их тиражи перевалили за двадцать
тысяч. У меня на счету не было еще ни одной книги, и надеяться мне, видимо,
было не на что, но мы с ней дружили, и однажды я поинтересовался, верны ли
эти слухи. Совершенно серьезно Мария ответила, что, в общем, все правда, и
тут же стала объяснять, чем вызвана подобная распущенность, оказавшаяся на
поверку крайним проявлением литературного снобизма.
Ее родители, восточнопрусские мелкопоместные дворяне, воспитывали ее
по-лютерански строго, и в двадцать лет она сбежала из дому, чтоб "жить по
собственному разумению". Многочисленные молодые любовники интересовали ее
недолго: плотским утехам мешало острое сознание греха. В двадцать один год
ее соблазнил известный писатель, к которому она не чувствовала ни малейшего
влечения, но с которым, к, своему удивлению, испытала недоступное ранее ей
наслаждение, не омраченное чувством вины. Так возник ее "комплекс
многотиражности".
Она сама нашла этому объяснение, которое представила мне в форме
воображаемого диалога со своим суровым отцом: "Ну, подумай, папа, может ли
быть безнравственна интрижка со знаменитостью, ведь ты словно ложишься в
постель с самой историей. Кому придет в голову порицать Марысю Валевскую за
то, что она отдалась Наполеону? Всякий грех со знаменитостью искупается,
превращаясь в исторический анекдот".
Мария стала жертвой собственного комплекса. Сделавшись любовницей
известного в свое время корреспондента "Правды" Михаила Кольцова -
непривлекательного, невзрачного человека, у которого было даже не двадцать