"Артур Кестлер. Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие" - читать интересную книгу автора

мусульманский мудрец принял участие в дебатах, то угодил бы в ту же ловушку,
что и епископ, ибо оба признавали истинность Ветхого Завета, так что
защитники Нового Завета и Корана неминуемо проиграли бы со счетом 1:2.
Согласие царя с этой аргументацией символично: он изъявляет готовность
признать доктрины, разделяемые всеми тремя, - общий знаменатель - и
отказывается примыкать к какому-либо из враждующих течений, идущему дальше
этого. Опять-таки восторжествовала непредвзятость в применении к теологии.
Из этой истории следует также, как указывает Бьюри (21; 408), что
еврейское влияние при хазарском дворе должно было быть сильным еще до
официального обращения: ведь за епископом и мусульманским ученым пришлось
"посылать", тогда как иудей уже находился "при нем" (царе).

7


Перейдем теперь от главного арабского источника по истории обращения -
ал-Масуди и переписчиков его сочинений - к основному еврейскому источнику.
Это так называемая "Хазарская переписка" - письма на еврейском языке,
которыми обменялись еврей Хасдай ибн Шафрут, главный министр Кордовского
халифата, и Иосиф, царь хазар - вернее, писцы того и другого. Подлинность
этой переписки долго вызывала сомнения, но сейчас она всеми признается
подлинной, со скидкой на вольности, допускавшиеся позднее переписчиками.
Обмен письмами имел, видимо, место после 954 и до 962 г., то есть
примерно тогда же, когда писал Масуди. Чтобы стала ясна значимость
Переписки, следует подробнее рассказать о личности Хасдая ибн Шафрута -
возможно, самой выдающейся фигуре "золотого века" (900-1200 гг.) еврейства в
Испании.
В 929 г. Абд ар-Рахману III, правителю из Омейядской династии, удалось
объединить под своей властью владения мавров в южной и центральной части
Иберийского полуострова и основать Западный Халифат. Его столица Кордова
стала жемчужиной арабской Испании и центром европейской культуры с
библиотекой в 400 тысяч томов. Хасдай, родившийся в 910 г. в Кордове в
зажиточной еврейской семье, сперва привлек внимание халифа как медик, на
счету которого были замечательные исцеления. Абд ар-Рахман назначил его
своим придворным лекарем и настолько доверял его суждениям, что сначала
поручил привести в порядок финансы государства, потом сделал министром
иностранных дел, распутывающим сложные дипломатические узлы в отношениях
нового халифата с Византией, германским императором Отгоном, с Кастилией,
Наваррой, Арагоном и другими христианскими королевствами севера Испании.
Хасдай проявил себя настоящим homo universale за столетия до Ренессанса: в
промежутках между государственными делами он находил время для перевода на
арабский язык медицинских трактатов, переписки с премудрыми раввинами из
Багдада и наставлений еврейским грамматикам и поэтам.
Совершенно очевидно, что это был просвещенный, правоверный иудей,
использовавший свои дипломатические контакты для сбора информации о
еврейских общинах, рассеянных по миру, и ходатайств в их пользу при малейшей
возможности. Особенно его беспокоило преследование евреев в Византийской
империи при Романе (см. выше, раздел I). К счастью, он обладал немалым
влиянием при византийском дворе, где были жизненно заинтересованы в
благожелательном нейтралитете Кордовы во время кампаний Византии против