"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

Тесно заполнив темный зал, комсомольцы аплодировали каждому сообщению.
Они забывали в этот момент о надоевшем пшене, о сырости, о рваной обуви, о
начавшихся болезнях.
Вернер прочитал телеграмму Гранатова - все на колесах. Отгружено мясо,
лук, жиры, картошка, футбольные бутсы и одеяла.
После доклада говорили много и горячо. Клялись перенести все трудности,
лишь бы увидеть вот здесь, в тайге, у неспокойного Амура, электрическую
лампочку, мастерские, завод, корабли. От величия будущего слезы подступали к
глазам.
Когда Соня с Гришей выходили под руку из клуба, Гриша вдруг споткнулся
и чуть не упал. Она засмеялась и нежно упрекнула его:
- Ну вот, чуть меня не свалил.
Но когда они пошли к своему шалашу, отстав от всех, она вдруг поняла,
что он ведет ее не по тропинке, а в сторону. Она взглянула на него - его
спокойные глаза мерцали в темноте. И все-таки он вел ее в сторону, прямо на
белеющие стволы срубленных берез. От страшного подозрения по всему телу
прошел ледяной озноб. Да, на втором участке был такой случай... Очевидно,
она вздрогнула, потому что он спросил:
- Звездочка, тебе холодно?
Она вся подобралась, ответила как ни в чем не бывало:
- Чуть-чуть... Возьми меня покрепче под руку, ты такой теплый.
И незаметно, ужасаясь мысли, что он сейчас все заметит, повела его
сама. Его нежность пугала: как сказать ему, когда он так счастлив?
А он говорил:
- Знаешь, я никогда не писал так много стихов, как сейчас. Я переполнен
непристроенными строчками. Работаю - стихи, отдыхаю - стихи. На тебя
смотрю - целые поэмы.
Она сказала, чтобы подготовить его:
- Когда живешь стихами, как ты, никакое несчастье не страшно, правда?
- Правда, - легко согласился он. - Но ты понимаешь, от счастья стихи
сами рождаются, только обрабатывай... И вот сегодня, в обед, я написал
специально для тебя... тебе...
Так как она молчала, он нетерпеливо спросил:
- Хочешь - прочитаю?
И начал читать вполголоса, наклонившись к ней. От стихов, от голоса, от
наклоненного лица тянулась к ней глубокая нежность.
Соне хотелось плакать. Она вела его и все заботливее выбирала дорогу,
чтобы он не споткнулся. Он удивился ее молчанию и спросил напряженным
голосом:
- Отчего же ты не скажешь ничего? Тебе не нравится?
Она не ответила. Обиженный, он заговорил сам:
- Я знаю, формально это еще плохо. Четвертая строка пустая... Ты
думаешь, я не понимаю. Я еще буду работать над ним... Но мне хотелось
прочитать тебе сразу, я не могу не читать тебе сразу...
Тогда она не выдержала, бросилась к нему на шею и в припадке отчаяния
закричала, теребя его от нетерпения:
- Гриша, ты видишь меня? Ты видишь меня? Скажи мне, что ты видишь!
Он смотрел на нее, расширив зрачки. И вдруг стал неуверен. Его руки
поднялись и странно засуетились в воздухе, как будто он что-то искал.
Упавшим голосом произнес: