"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

кудряшками на лбу.
- Андрюша! - вскрикнула она. Они молча смотрели друг на друга.
- Откуда бежишь? - неожиданно охрипшим голосом спросил Андрей.
Клава не ответила, припала к плечу Андрея и горько расплакалась.
Беспомощно, как все мужчины перед женскими слезами, Круглов топтался на
месте, гладил ее волосы, пробовал расспрашивать... и боялся признания, на
которое не мог ответить, не оскорбив ее.
- Парни... пристают... - вдруг сказала Клава и заплакала еще горше.
Андрей увел ее в свой шалаш. Там никого не было. Он растопил печку и
поставил чайник. Рассеяв хлопотами душившую его тоску, он спросил:
- Кто пристает?
Притихшая Клава испуганно замахала руками:
- Нет, нет, Андрюша... Ты не думай. Разве они виноваты? Им же тоже
скучно.
Он снял с нее бушлат и посадил ее к огню. И хотя вечер был тепел, она с
благодарностью грелась у огня, так как озябла от слез.
- А Епифанов... тоже?
Клава порозовела.
- Нет, - сказала она. - Епифаныч хороший. Он меня всегда спасает. Но
теперь у них монтаж, он и ночами работает...
- Влюблен в тебя?.. По совести?..
Клава совсем раскраснелась и спрятала лицо.
- Не знаю, Андрюша. Как их поймешь? Им же всем скучно... Только
Епифаныч хороший. Он да Сема Альтшулер - мои лучшие друзья.
- А почему ты к Соне не ходишь?
- Да ведь мешаю я! Ты пойми! Им же тоже хочется вдвоем побыть... Как же
я пойду?
Клава порывалась уйти, но Андрей ласково удержал ее, и впервые за все
время знакомства они разговорились как друзья. Клава спросила, когда приедет
Дина. Она не сомневалась, что Дина соберется в путь по первому вызову, - она
судила по себе. У нее было печальное, покорное лицо. Андрей видел, что ей
тяжело. Но от Клавы исходила женская задушевная теплота, а Круглов уже давно
не разговаривал с девушкой вот так вдвоем, с дружеской искренностью. В
порыве откровенности он показал ей письмо Дины и спросил:
- Как ты думаешь... уживется она здесь, с народом нашим?..
Клава не отвечала. Сдвинув брови, она грустно и удивленно вглядывалась
в изящные волнистые строчки чужого письма - это был иной, непонятный мир.
- Она красивая?
Он достал из бумажника фотографию. Изумительно красивое лицо заученно
улыбалось в аппарат, широко раскрыв огромные светлые глаза.
Клава даже зажмурилась.
- Работает? - почти шепотом спросила она.
- Машинисткой... И потом она учится на курсах стенографии... Я думаю,
здесь в конторе ей найдется много работы.
- Комсомолка? - совсем шепотом спросила Клава.
- Нет, - еле слышно ответил Андрей.
И оба отдались течению своих мыслей, тревожных и печальных.
- Ничего, - сказала, подумав, Клава. - Ей будет трудно... Знаешь,
ребята народ грубоватый... Но ты не бойся... мы ей поможем... Надо будет
втянуть ее в комсомол, да?