"Вера Кетлинская. Мужество " - читать интересную книгу автора

- Это тоже доходная статья? - спросил Сема. Тарас Ильич, не отвечая,
поднял палец и тихонько сказал:
- Уснули.
Девушки слушали, слушали и неожиданно для себя заснули. Только Тоня еще
не спала и все так же прямо, не мигая, смотрела на Тараса Ильича - он
интересовал ее и навевал большие, волнующие мысли о людях, проживших
несчастно целые жизни, о людях, не сумевших занять свое место в строю. Как
страшно одиночество таких людей!
- Мы барышням мешаем. Поздно, - сказал Тарас Ильич, поднимаясь.
Сема вышел за ним на лестницу.
- Подождите, - сказал он и потянул Тараса Ильича за рукав, приглашая
сесть на ступеньку. - Это очень интересно, что вы говорили, и если только вы
не торопитесь спать, потому что сам я все равно сейчас не засну...
Было уже совсем темно. Ветер, пролетая над палатками, сараями и
чердаками, уносил с собой звуки разноголосого храпа.
Гриша Исаков сидел на полу, опираясь локтем на чемодан, и писал стихи в
неровном свете оплывающей свечки. Стихи шли медленно, спотыкаясь. Образы
были ярче и необыкновеннее слов.
Рокотала в камнях река, тихо покачивались вековые сосны, громоздились
скалы. Оборванный и тощий человек, озираясь, склонился к воде. А сзади, не
дыша, полз с топором другой...

И хлынула кровь, и мучителен хрип,
И холодом скрючило пальцы...

Слова бледнее, чем образ. Где найти упругие, сильные, бьющие в цель
слова? Как у Багрицкого: "Чтоб брызгами вдрызг разлететься".
Гриша уже пережил период безудержного наивного стихотворчества, когда
радовало сочетание любых слов. Он познал увлекательный и мучительный процесс
отбора, поисков нужного слова. Он любил и знал наизусть многих поэтов. Он
знал, в чем их сила. Он знал, чего надо добиваться. Но слова не слушались.
Они ломали строку, лезли в стороны, действовали вразнобой... Ничего! Он был
упорен. Стихи горели в его мозгу. Он не хотел и не мог отказаться от
мышления стихами. Значит, надо учиться, надо преодолевать, побеждать
разбегающиеся непокорные слова.
И он, отгоняя дремоту, шептал, записывал, перечеркивал, снова писал и
радовался, как другу, каждой отчетливой, энергичной строке.
Соня повернулась, вздохнула, ее веки дрогнули, но не открылись. Гриша
оторвался от стихов. Она казалась ему прекраснее всех красавиц мира. Он
любил ее. Неужели она не почувствует его взгляда, ведь она тоже любит?
Она открыла глаза сразу, будто откликаясь на зов.
- Гриша... - еще сонно пробормотала она. - Ты не спишь?
Он смотрел на нее влажными от нежности глазами.
- Люблю тебя, - еле слышно сказал он. Соня не столько расслышала,
сколько поняла по движениям губ.
И ответила одними губами:
- И я.
Они смотрели друг на друга, счастливые своим безмолвным разговором.
За дверью пылко разглагольствовал Сема:
- Что такое преступность? Это социальное зло. Вас отравила социальная