"Игорь Кецельман. Зоопарк (Из записок перевозчика животных)" - читать интересную книгу автора

- Здравствуй, Роман!
- Здравствуй!- ответил тот, переводя дыхание. Видно, запыхался, поднимаясь
по лестнице.- Директор у себя?
- Его пока нет, но есть заместитель.
- Пойду к нему.
- А что случилось?
- Жаловаться буду. Охранник наш лезет и лезет. Покоя нет.
- Пристает?
Роман улыбнулся:
- Думаешь, с этим?- Он сделал руками движение, будто кого-то на что-то
насаживал.
- Нет, что ты! Разве не знаешь, директор запретил нашим гомосексуалистам
этим в зоопарке заниматься. На работе - ни-ни! Слово с них взял.
- А на что жаловаться хочешь?
- Издевается он! Еду из дома принесу - спрячет ее. На табурет присяду -
столкнуть норовит. И все с подковырками. Хочу, чтобы директор ему сказал:
"Романа не обижай!" Директора, говоришь, нет? Ну, пусть заместитель.- И он,
тяжело дыша, пошел дальше по коридору.
Вскоре я вспомнил эту встречу.
- Романа, вахтера нашего, знаешь?- спросил меня маленький лысоватый водитель
во время очередной поездки в аэропорт за животными.
- Знаю, видел недавно.
- Ну удивил он меня! Встречает у проходной и просит: "Можно я у тебя дома
двадцать третьего февраля посижу?" Я сначала подумал: отметить со мной
хочет? Так он непьющий. Ни капли. Стал спрашивать: что такое? Роман сначала
отмалчивался, а потом рассказал, что на днях он в дирекцию ходил...
- В воскресенье,- подсказал я.
- Наверно. И там заместитель директора предупредил его: "Двадцать третьего
февраля будьте, Роман, осторожней - в Москву приезжают семьсот тысяч
боевиков "Памяти". Будут устраивать еврейские погромы". Роман-то у нас
еврей. Вот он у меня и решил спасаться. "Я тебе совсем не помешаю,- просит,-
посижу где-нибудь в уголке, книжку почитаю". "Приходи,- говорю,- только зря
опасаешься, вздор тебе какой-то сказали, никто вас, евреев, бить не
собирается". Уж у меня какие только знакомые ни есть, ну ни от кого я этого
не слышал, чтобы идти и громить! А тот все свое: "Ну, можно я у тебя
посижу?" "Приходи, сиди, я же не отказываю. Только, если так боишься,
уезжать тебе надо. Родственники-то, наверно, есть за границей?" Головой
кивает: брат у него в Америке. "Вот и езжай к нему". "Не могу,- отвечает,- я
слово директору дал. Он меня похоронить обещал". "Не понял?!" Оказывается,
когда Роман пришел на работу устраиваться, директор его спросил: "Уезжать из
страны не собираешься?" Это еще до перестройки было. "Да нет, пока не
собираюсь". "Пока - не годится,- говорит директор.- За тебя с меня спросят.
Или обещаешь, что не уедешь, или не работаешь. Или слово, или работа".
Роман: "Но я же здесь совсем один остаюсь. Похоронить некому будет!"
Директор ему и говорит: "Не бойся. Умрешь - похороню". Тогда Роман и
пообещал: "Не уеду". Слово дал. "Чудак ты,- говорю Роману,- это же когда
было? При советской власти. Сейчас директора твое слово не колышет. Да если
бы у меня брат в Америке был - я бы и секунды не думал. Езжай!" А Роман все
свое: "Нет-нет, я слово дал!"
- Ну и что, приходил он к тебе на двадцать третье?- спросил я.