"Франциско де Кеведо. Час воздаяния или разумная фортуна" - читать интересную книгу автора

докладчика в суде, и на судью, а остаток прибереги, ибо тощему кошельку
уготована толстая веревка.
Друзья, уж лучше быть с родной земли изгнанным, нежели в родную землю
загнанным; огласка в одно ухо вошла, из другого вышла; коли на позор нас
выставят - от этого никому ни тепло ни холодно, сей позор нам не в зазор;
коли сечь возьмутся - тут уж выбора нет, бери, коли дают. Может, когда
оголят тебя, еще народ телеса твои похвалит, а когда с кобылки слезешь -
прикроешь зад курткой. Коли пытать будут да правды добиваться - что с нас,
вралей, возьмешь? Пытка - напрасный труд, правды от нас, так же как и от
портных, не добьешься. Коли на каторгу отправят - послужим королю бритыми
головушками: пусть светят ему наши макушки, меньше будет расходовать на
светильники. Коли повесят, это уж пахнет finibus terrae {Концом края
(лат.).}, да ведь двум смертям не бывать! Зато будь висельник каким ни на
есть плутом, родителям его всегда почет, ибо все олухи только и делают, что
хором твердят: обесчестил-де сынок родителей, а ведь что за достойные да
благородные люди! А коль скоро, пока мы живы, лекари да аптекари рвут у нас
деньги из глотки, разве плохо заболеть пеньковой болезнью и эдак оставить их
с носом? Итак, господа, беритесь за дело!
Не успел он договорить, как прощелыги закутались в простыни, сунули
огарки в карман для обмана воров, спустились на одеяле через окно на улицу и
разбежались кто куда: взламывать сундуки, поднимать щеколды да шарить по
карманам - только пятки засверкали!

XXIII

ИМПЕРАТОРСКАЯ ИТАЛИЯ

Императорская Италия, у коей от славного прошлого сохранилось только
имя, узрев однажды, что монархия ее распадается на куски, за счет которых
расширяются владения различных князей, и что судебные власти ее только тем и
заняты, что латают порядком излохматившиеся ее земли; уразумев, что если ей
когда-то и удалось прибрать себе то, чем владели многие, это не значит, что
она с такой же легкостью сможет одна вернуть себе то, чем завладели теперь
другие; почувствовав себя обнищавшей, а поэтому приобретшей легкость
небывалую за счет веса утраченных провинций, пошла в ярмарочные плясуньи и,
не чуя земли под ногами, взялась ходить по тугому канату, всему миру на
погляденье. А колышки, на коих сей канат держался, укрепила она в Риме и в
Савойе. Любовались же на нее, хлопая одобрительно в ладоши, Испания, с одной
стороны, и Франция - с другой. Оба монарха сих великих держав с глубочайшим
вниманием следили за ее прыжками и вольтами, дабы заметить вовремя, куда она
клонится, и подхватить, буде она упадет. Увидя, как насторожились сии
зрители, взяла Италия в руки заместо балансира венецианскую синьорию, дабы с
ее помощью держать равновесие и с уверенностью ходить туда и сюда по столь
узкой стезе; с точностью рассчитав свои движения, она принялась прыгать и
вертеться самым чудесным образом, прикидываясь подчас, что вот-вот упадет,
то в сторону Испании, то в сторону Франции, и изрядно забавляясь
горячностью, с коей те протягивали к ней руки и норовили схватить ее, а все,
кто собрался поглядеть на это зрелище, весьма потешались, когда оба короля
неизменно оставались ни с чем. За подобными увеселениями и застиг их Час;
дабы перевес оказался на его стороне, король Франции, отчаявшись победить в