"Франциско де Кеведо. Час воздаяния или разумная фортуна" - читать интересную книгу автора

Принц Оранский, раздосадованный такими речами, отнял у старца ножницы и
сказал:
- Рим погиб, зато жива Венеция, хотя в свое время крала чужие земли не
хуже, чем мы. Петля, о коей ты упомянул, чаще достается в удел неудачникам,
чем ворам, и мир так устроен, что крупный вор посылает на виселицу мелкого.
Тот, кто срезает кошельки, всегда зовется вором; тот же, кто присваивает
провинции и королевства, от века зовется королем. Право монархов зиждется на
трех словах: "Да здравствует победитель!". Ежели разложившийся труп
порождает в самом себе жизнь, это явление естественное и не противное
природе. Труп не сетует на червей, которые его пожирают, ибо сам дал им
жизнь. Пусть каждый поостережется, как бы ему не сгнить и не породить
собственных червей. Всему приходит конец, и малому быстрее, чем великому.
Когда нас станет бояться тот, кто некогда жалел, наступит наш черед жалеть
того, кого некогда боялись мы. Мне такая мена по вкусу. Уподобимся же, коли
сможем, тем, кто был в свое время подобен нам. Все, что ты тут говорил,
следует сохранить в тайне от королей Англии и Франции; и помни впредь, что
изначальная помеха становится опорой, когда вырастает.
Говоря таким образом, кромсал он ножницами направо и налево, выстригая
наудачу куски то побережий, то заливов, а потом соорудил из обрезков корону
и возвел самого себя в бумажные короли.

XXIX

ВЕЛИКИЙ ГЕРЦОГ ФЛОРЕНТИЙСКИЙ

Великий герцог Флорентийский, снискавший по вине семи букв в слове
"великий" ненависть всех прочих потентатов, беседовал, запершись, со своим
верным слугой, коему доверял самые сокровенные тайны. Речь шла о красе
подвластных ему городов, о процветании государства, о торговле с Ливорно и о
победах, одержанных его галерами. Заговорили наконец о блеске его рода, в
жилах которого смешалась кровь всех монархов и коронованных особ Европы, ибо
благодаря многократным союзам с Францией герцог насчитывал среди своих
родичей по материнской линии и королей-католиков, и христианнейшего короля,
и монарха Великобритании.
За подведением сих итогов застиг их Час, и слуга, побуждаемый им,
сказал: "Государь! ваше высочество, выйдя из горожан, достигло герцогского
трона: "memento homo". Пока о вашей светлости говорили как о властителе, не
было никого вас богаче; нынче же, когда говорят тесте королей и зяте
императоров, "pulvis es" {Ты прах (лат.).}, а ежели вам на долю выпадет
счастье стать тестем французской ветви да услышать проклятия сватов, in
pulverem reverteris" {Во прах возвратишься (лат.).}. Государство ваше
процветает, города прекрасны, порты богаты, галеры победоносны, родня
сиятельна, власть, судя по всему, не ниже королевской: однако бросились мне
в глаза пятна, кои омрачают и ослабляют блеск сей власти, а именно: память,
которую хранят вассалы ваши о временах, когда они были вам ровней;
республика Лукка, что торчит, как бельмо на глазу; крепости Тосканы, кои
находятся в руках короля Испании; и добавка "великий" к "герцогу", на
зависть всем соседям. Герцог, дотоле не замечавший таковых недостатков,
спросил:
- Как же вытравить сии пятна? На что слуга ответствовал: