"Мартин Кейдин. В плену у орбиты " - читать интересную книгу автора

пронесся над территорией США. Он пересек восточное побережье страны,
севернее мыса Кеннеди, который до Дня Благодарения 1963 года назывался мысом
Канаверал. Проекция сорок девятого витка точно соответствовала четвертому,
девятнадцатому и тридцать четвертому. У него было еще много времени, чтобы
поработать со всеми операторами наземных станций и еще раз проверить все, до
последней детали...
Когда тормозные двигатели отказали, он внезапно похолодел, кровь
застыла в жилах.
Длительная психологическая подготовка к нагрузке на организм, которая
должна была возникнуть при торможении после трех с лишним суток состояния
невесомости, сделала свое дело - тело и мозг ждали этого момента. Когда же
перегрузка не пришла, организм воспринял это как своего рода шок.
В ту же минуту Пруэтт понял, что попал в беду, страшную, непоправимую
беду. Человек мог исправить любые неполадки, возникшие на борту космического
корабля. Только богу известно, что пришлось испытать другим космонавтам. Но
даже если все разладилось - черт побери, вы все-таки можете сориентировать
капсулу для возвращения в атмосферу, нажать кнопку ручного торможения почти
в любой точке орбиты и пойти на посадку. Даже если вы приводнитесь в самой
пустынной точке океана, спасательные команды, разбросанные по всему миру,
придут к вам на помощь через каких-нибудь несколько часов.
Можно найти выход почти из любой аварии. Любой - кроме аварии тормозных
двигателей.
Несмотря на катастрофический характер неполадки, отлично понимавший ее
последствия Пруэтт не пал духом. Еще не все кончено - инженеры с Земли
подскажут выход из положения...
Нет, сказал он себе. И это вряд ли спасет. Предположим, инженеры,
разбирающие до последней детали дубликат капсулы, найдут - таки, в чем
загвоздка. Но это ведь далеко еще не значит, что он сам в силах
ликвидировать неисправность. Он может точнейшим образом знать, где и что
вышло из строя, но это не поможет ни черта, когда последний кислород, шипя,
вырвется из баллона.
Радиограмма из Кэнтона нисколько не улучшила его настроения. Если уж
мыс Кеннеди предлагает ему покопаться в памяти и припомнить подробности,
пусть самые незначительные, чтобы помочь определить причину аварии... ну,
это вряд ли что сулит ему.
Это означает лишь одно - инженеры сами не могут ничего найти, они
ничего не нашли. Это означает также, что они пришли в отчаяние и судорожно
хватаются за соломинку.
Вдруг ему показалось, что температура в капсуле значительно
понизилась...
Пруэтт взглянул на указатель кислорода, на стрелку часов. Он почти
слышал их тиканье. Каждая маленькая дуга, которую проходила стрелка,
означала, что запас кислорода поубавился. И с каждым оборотом секундной
стрелки... проходила еще минута жизни, проходила навсегда, безвозвратно...
Он снова, в который раз, испытал восхищение перед удивительной
гармонией равновесия между центробежной силой и земным притяжением. Его
корабль, летящий в космосе, казался ему воплощением этой совершенной
гармонии. Все явления в космосе происходили с математической точностью. Все
здесь подчинялось законам небесной механики, иногда порождающим чертовские
парадоксы. Чтобы вернуться на Землю, он должен падать. Чтобы ворваться назад