"Жозе Мария Эса де Кейрош. Преступление падре Амаро " - читать интересную книгу авторагероини) лишь подчеркивает коренное отличие эстетики Флобера от
повествовательных принципов, лежащих в основе "Кузена Базилио". Гибель Эммы Бовари с роковой неизбежностью проистекает из всего развития сюжета, порождена столкновением душевного склада Эммы и мира, Луиза умирает потому, что... умирает Эмма. Это - воистину литературная смерть, смерть, долженствующая придать героине облик страдалицы - "второй Эммы". Но "второй Эммы" быть не может, как не может быть второй Анны Карениной, второго Ивана Карамазова, второго дяди Вани... Уже дописывая роман, Кейрош начинает убеждаться в несовместимости флоберовского психологизма и социальной типизации, ощущает скованность требованиями натуралистического канона. Ведь Кейрош, по сути, никогда не изменял пониманию жизни, природы как одухотворенного целого, человека - как частицы этой жизни. Натурализм же предлагал превратить жизнь в анатомируемый труп, человека - в "продукт", "куклу". * * * 80-е годы в творчестве Кейроша связаны с поиском повествовательных форм, в рамках которых жизнь могла быть представлена развивающейся по собственным, не навязываемым ей авторской концепцией законам, а персонаж из социального типа превращался бы в живой человеческий характер, обретая свободу подлинно романного героя. На этом пути поначалу был неизбежен резкий разрыв с эстетикой "фотографирующего" искусства. В "Мандарине" - небольшой повести, написанной "в один присест", - Кейрош пробует отдохнуть "от пытки анализом, от несносной тирании реального лучше всего определено в словах героя-повествователя "Переписки Фрадике Мендеса": "Смесь фантазии и эрудиции - которую можно... расцветить наблюдениями обычаев и пейзажей", "сказка с оттенком современности и пикантного реализма". "Мандарин" строится - и об этом уже шла речь - как сюжетное развертывание этического парадокса Шатобриана, в котором воплотился главный искус буржуазного общества: деньги, Богатство, власть над миром... И обозначен соблазнительный путь к обладанию ими: преступление. Преступление без наказания. Преступление, лишенное традиционных отталкивающих атрибутов: кровопролития, мук жертвы. Преступление "на расстоянии" (наивный XIX век думал, что убить на расстоянии - вещь технически не осуществимая). Но в основу своего "Мандарина" он положил не просто парадокс Шатобриана, а Шатобриана, опошленного буржуазной прессой и бульварной литературой. И это обстоятельство чрезвычайно важно. Дело в том, что в "Мандарине" Кейрош не только развлекает и поучает своего читателя, но и втайне смеется над ним. Повесть построена как ироническое обыгрывание стереотипов обывательского сознания, многие ее страницы - забавно скомбинированный коллаж из публикуемых каким-нибудь "Фигаро" или "Иллюстрасьон" картинок из жизни Богача-миллионера. Читатели иллюстрированных журналов любили не только описания жизни набобов, но и приключения, путешествия, рассказы о заморских экзотических землях. Кейрош удовлетворяет и эту их страсть. Он посылает своего героя в Китай, подвергая его всяческим опасностям и попутно сообщая разного рода сведения о жизни и обычаях китайцев. Конечно, Китай, описанный Кейрошем (что прекрасно сознавал сам автор), имеет к реальному Китаю столь же отдаленное |
|
|