"Жозе Мария Эса де Кейрош. Преступление падре Амаро " - читать интересную книгу автора

географических открытий и заморских завоеваний, о вырождении самой
лузитанской "расы"... Подобные настроения особенно усилились к концу XIX
столетия.
Именно на этот период португальской истории, на середину - как мы
теперь видим - пути, который предстояло преодолеть португальскому народу,
чтобы достичь своей Свободы, приходятся годы жизни и творчества крупнейшего
португальского прозаика, классика португальского романа Жозе Марии Эсы де
Кейроша (1845-1900). Кейрош начинал как рьяный сторонник революционных
преобразований и в жизни, и - в первую очередь! - в искусстве, как защитник
Демократии, Прогресса, Науки, как обличитель нравов духовенства и
восторженный почитатель Ренана - автора "Жизни Иисуса". Однако уже со второй
половины 80-х годов создатель "Семейства Майа" все больше и больше начинает
размышлять и об издержках буржуазного прогресса, и о роковой тайне
португальской истории, обрекшей цвет нации - аристократию - на вырождение, и
о том, как возродить былые доблести лузов.
Впрочем, не как оригинальный мыслитель, не как творец самобытной
философии истории и тем более не как политик - в отличие от своих ближайших
друзей поэта Антеро де Кентала и историка Жоакина Педро де Оливейры
Мартинса - остался Кейрош в анналах своей страны, а как создатель
португальского реалистического романа. И те противоречия, которые были
характерны для его мировоззрения, его эстетических установок, оказались для
него как художника воистину благотворными: что такое роман и творец романа
вне сферы извечной борьбы pro и contra?! Именно внутренняя раздвоенность
Кейроша, его способность взглянуть на, казалось бы, навсегда усвоенную
истину, на раз и навсегда выбранную позицию, на роль, в которую вроде бы
вжился до конца, со стороны, увидеть их ограниченность и ущербность
заставляла его двигаться от поверхностно-памфлетного сатирического
обличительства своих соплеменников, от внешне-характерологической сортировки
людей по социальным, психологическим, физиологическим и прочим типам,
присущей его творчеству 70-х годов, к очищающе-трагической иронии,
включающей в число объектов осмеяния самое "я" автора, низводящей его с
божественно-непогрешимых высот в мир, где живут его герои. Таким
трагико-ироническим скепсисом окрашены финалы повести "Мандарин" (1880) и
романа "Реликвия" (1887). Такой сострадательной иронией пронизаны многие
эпизоды и образы грандиозного "Семейства Майа"(1888). Наконец, насквозь -
разве что за вычетом последних, благочестиво-житийных глав - ироничен роман
"Знатный род Рамирес" (1900), последнее, опубликованное при жизни
произведение Кейроша. В романе о последнем из Рамиресов - "фидалго из Башни"
Гонсало Мендесе - иронически высвечен и один из главнейших парадоксов
творчества Кейроша: соединение в нем установки на научно-документальное
аналитическое исследование современной действительности,
беспощадно-правдивое отражение прозы жизни и - сплошной "олите-ратуренности"
кейрошевской прозы, ориентации писателя на уже существующие литературные
образцы и сюжеты. Подобно Гонсало Мендесу, который на протяжении всего
романа Кейроша пишет свой роман - точнее, повесть о далеком средневековом
предке, пишет, отталкиваясь от "поэмки" дяди Дуарте, уже воспевшего деяния
Труктезиндо Рамиреса, то и дело сверяясь с дядиной рукописью, - Кейрош, как
правило, строит свои повествования поверх чужих текстов, необязательно
классических. Так, несомненна сюжетная сориентированность "Преступления
падре Амаро" на роман Дюма-сына "Дело Клемансо". И сколь бы Кейрош ни