"Алан Кэйу. Бишу-ягуар (Повесть) " - читать интересную книгу автора

заявляла, что ее отцом был моряк, огромного роста бородач со светлой кожей и
черными волосами, изъяснявшийся по-португальски с непонятным акцентом и так
и не удосужившийся выучить местный диалект. Урубелава с женой нарекли дочь
Марикой - моряков называли "марине-рос", и родители решили, что имя девочки
будет постоянно напоминать о высокой чести, оказанной им белым человеком.
Индеец подождал, пока девочка надела на шею подаренное им ожерелье из
ракушек; он не мог наглядеться на дочь. Они путешествовали вдвоем, а вокруг
на сотню миль не было ни души. Урубелава обернулся, обвел взором долину,
перевел взгляд на удаленную изломанную линию зелени, обозначавшую реку, и
сказал:
- Еще три дня, а потом мы вернемся. За работу мне дадут материю,
кожаный мешок и железо для наконечников. Это выгодное дело.
Девочка кивнула, зная, что материя пойдет ей на платье, при одной лишь
мысли о котором глаза ее загорались. Она счастливо засмеялась:
- Красная ткань, она должна быть красной.
Урубелава важно кивнул:
- Красная, пурпурная и желтая, как цветы на склоне горы.
Марика восторженно захлопала в ладоши, и они отправились в путь по
направлению к речной долине. Идти приходилось по совершенно незнакомой
местности, тут Урубелава был впервые, и он немного тревожился. Правда, ему
сказали, что людей в том краю нет и что опасаться им некого.
И все-таки на сердце у него было неспокойно. Он помнил про "жадных
людей" и беспокоился за дочь. Но жена сказала: "Возьми ребенка с собой. Я
уже слишком стара для такого долгого путешествия, а ей уже пора учиться
ухаживать за мужчиной".
Старейшины племени аразуйя согласно кивали и твердили: "Там нет людей,
там некого бояться".
Предстоявшая индейцу работа заключалась в том, что он должен был
сосчитать, сколько деревьев гевеи растет на берегу реки на расстоянии,
которое человек проходит пешком за один день. Работу поручил один белый,
собиравшийся продавать каучук торговцам в городе. Индеец отодрал кусок белой
коры, чтобы отмечать на нем кусочком угля каждое встреченное дерево гевеи.
"Одну черточку для каждого дерева", - объяснили ему. Еще ему сказали, что
поручение очень ответственное и не всякому под силу, - вот почему Урубелава
согласился. Это, а вовсе не посулы кожаного мешка и даже столь необходимых
наконечников для стрел привлекло его.
Когда солнце поднялось выше и они шли босиком уже больше четырех часов,
индеец снял одеяло, бросил его дочери и заботливо спросил:
- Ты не устала? Можно передохнуть.
Но девочка, мечтая об обещанном отрезе на платье, только помотала
головой. Из-за жары она сбросила накидку и повязала вокруг талии. Отец с
гордостью смотрел на нее. "Она уже женщина, - думал он, - скоро мне придется
подыскать ей мужа из племени. Впрочем, с тканью и железом для наконечников
стрел это не составит труда".
Жаркие солнечные лучи немилосердно пекли их блестящие коричневые тела.
Две одинокие фигурки казались затерявшимися в бескрайней сельве.

***

Бишу проснулась от жары, инстинктивно осознав, что должна бы проснуться