"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

- Выходит, ты только о себе думаешь. А о других кто будет думать? -
Семенович любит меня воспитывать. - Человек должен думать о других, -
говорит он, - чувство долга - это основа основ.
Я ему не возражаю, но про себя думаю, что с тех пор, как я похоронил
мать и отца, а дочка стала почти взрослой, у меня исчезло это чувство, и
никому я ничего не должен. Кроме, конечно, кошки, которую должен кормить,
потому что люблю ее как никто другой. Но здесь все в порядке. "Вискас" у
кошки в каше есть всегда. Несмотря на фатальное отсутствие у меня трешки.
Здесь какой-то необъяснимый парадокс, какая-то тайна бытия, но - что есть,
то есть.
В руках у Семеновича несколько листов бумаги, исписанной и
изрисованной. "Значит, будет о своем происхождении рассказывать".
- А у меня сегодня радостный день, - начал он.
- А у меня голова раскалывается, - сказал я.
- Выпей таблетку, - сказал Семенович. - Пирамидону. Помогает на раз.
- Мне не помогает, - сказал я.
А Семенович сказал:
- Ладно. Я сейчас тебе помогу. На, прочитай. Как рукой снимет.
- Не могу, - сказал я. - Читать - не мо-гу.
- Хорошо. Я сам тебе прочитаю. Я тут свою литературную генеалогию
закончил. Начиная с конца прошлого века. Новый жанр. Называется "Рассказ в
романах". Слушай.
Он попятился, ища, куда бы пристроить свой зад, пристроил его в кресло,
я лег на диван и закрыл глаза.
- Ты слушаешь?
- Слушаю, - сил с ним бороться у меня не было, и я решил, что не
бороться - умнее. И Семенович начал:
"Рассказ в романах
Да, так вот первый и основополагающий роман начался у Дарьи Петровны и
Петра Дмитриевича (ныне, понятно, покойных и потому счастливых) давно. Если
не рассматривать его с исторической точки отсчета. И кончился он тоже давно.
Почти так же давно, как и начался. Потому что длился недолго. Мимолетный у
них случился роман - у Дарьи Петровны и Петра Дмитриевича. Хотя и
плодотворный. В том смысле, что произошел от их романа плод любви. Который
мать назвала в честь Петра Дмитриевича Иосифом. Не посчитавшись с тем, что
плод был рожден вне закона или, другими словами, вне брака и семьи. Что
естественно в сложившемся на тот момент социальном контексте и положении
дел. Петр Дмитриевич принадлежал к обществу и к свету, а Дарья Петровна ни к
чему и ни к кому не принадлежала. Так что теперь невозможно постичь, где они
встретились и что у них могло быть общего. Может, она подрабатывала себе на
жизнь стиркой и глажкой мужских воротничков и манжет, а может, работала в
книжной лавке, в которой Петр Дмитриевич покупал газеты и журналы. Да и
неважно это. А важно, что встреча у них состоялась и результат она имела
весомый. Мальчик фунтов десяти родился. И ростом - дай Бог каждому. Как в
утробе поместился - никто понять не мог. Наверно, поэтому мать его Иосифом и
назвала.
Был этот Иосиф благородных, голубых в хорошем смысле слова кровей. По
отцу. А по матери - не был. За что имел к ней определенные претензии. Мол,
если бы не она, то родиться бы ему стопроцентным князем. Хотя потом,
впоследствии, он не раз благодарил злодейку-судьбу за то, что мать у него