"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

поймать момент, когда наклонится он. А я был занят другим. И другими. Едой,
Сеней, Марьей. Короче, он оказался тем мужиком со шрамом, за которым я
таскался по городу. Прямо мистика, Эмануэль Сведенборг какой-то. Или мир
действительно стал по-настоящему тесен. Так тесен, что это все начали
замечать на своей шкуре. И теперь он жмет и натирает мозоли при
передвижениях по нему. Хотя, отчего бы не принять повторную встречу с этим
меченым мужиком, еще за одно случайное совпадение, а нынешний день - за день
сюрпризов. Если бы таких дней набиралось у меня по десятку в году - было бы
над чем задуматься. А один на сорок лет - величина малозначимая.
Гости послушно, выстроившись друг другу в затылок, потянулись сквозь
коридор к двери и стали за ней скрываться. Марья провожала их с радушием,
повторяя "приходите еще, приходите еще, приходите еще". Ей отвечали в
движении, не задерживаясь, "до свидания, до свидания, до свидания", но самый
последний гость остановился и громко сказал: "Разумеется!". После чего
переступил с ноги на ногу, взял руку Марьи в свою, склонился, поцеловал ее
тяжелую кисть и добавил к вышесказанному: "Непременно!"
Как только он ушел, Марья приказала:
- Сеня, выварку. Там, в ванной.
Сеня сходил в ванную и вышел оттуда с вываркой наперевес.
- Сюда, - показала Марья, и Сеня поставил выварку у стола. С которого и
полетело в нее все съестное. Без разбору. Подряд. Исключение делалось только
для напитков. Напитки она не трогала, оставляя их бессмысленно торчать
бутылками посреди разрушенного, погибшего стола. А ведь буквально минуту
назад он имел праздничный жизнерадостный вид.
Закончив со столом, Марья сказала:
- В кухню.
Сеня с напарником взяли выварку за уши и понесли. В кухне Марья открыла
холодильник и догрузила ее до краев и даже с верхом. То, что в выварку не
поместилось, она вывернула в полиэтиленовый мешок для мусора.
- Поехали.
Мы вышли на улицу, к уткнувшемуся в палисадник "Трабанту". Кошка снова
выразила свое крайнее недовольство моим поведением. Ей не хотелось
передвигаться, ей хотелось лежать в спокойном тепле и ждать того, чему
предстоит быть и чего никак нельзя миновать.
- Куда это ты собралась? - спросил я, пряча на груди кошку.
- Какая тебе разница? Везут - езжай, бьют - визжи.
- Это юмор? - сказал я.
Разницы мне действительно никакой не было. Сеня с напарником по имени
Серега погрузили выварку и мешок в багажник "Трабанта", привязали крышку
веревкой, чтобы она не хлопала при езде по выварке и от этого не согнулась,
сели на заднее сидение. Я сел впереди, и "Трабант" рванул с места, чуть не
встав на дыбы.
- Тебе как, жить не надоело? - спросила у меня Марья.
- У меня это сегодня уже спрашивали, - сказал я.
- А вам? - Марья обернулась к сидящим сзади.
- Нам - нет, - ответили ей сзади.
Сказав "это хорошо", она понеслась дальше не сбавляя скорости и не
собираясь делать этого в ближайшем будущем. "Трабант" ревел двигателем, выл
подшипниками, шумел шестеренками, но летел, рассекая своим угловатым телом
воздух и оставлял в нем длинный разреженный тоннель. Трасса была пустой и