"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

когда Федя играет на скрипке, баяне или кларнете, действительно есть на что
посмотреть и за что заплатить. У него на левой руке недостает среднего и
безымянного пальцев, а на правой - большого и указательного. Мало того, у
него на плече всегда толчется огромный разноцветный петух Иаков и в самых
жалобных местах он кричит троекратно "ура а а" и бьет левым крылом Федю по
лысине.
А с Таней мы, можно сказать, платонически и бескорыстно дружим. В
рабочее время, когда оно от работы свободно. Тогда мы с Таней беседуем и
укрепляем сопротивляемость наших организмов, употребляя на ветру крепкие
спиртные напитки в микроскопически малых дозах. Только для согрева
внутренностей. И никак не для пьянства. Ни Таня, ни я на работе не пьем.
Кроме того, у меня на это нет обычно средств, а пить на шару я умею, но
очень плохо. Мне стыдно благодаря воспитанию пить на шару за чужой Танин
счет. Я же не потерял еще совесть и свое личное мужское достоинство. Не
потерял и терять не собираюсь. Во всяком случае - пока. Но Таня предлагает
мне выпить буквально по нескольку граммов, и я принимаю ее предложения,
потому что не научен отказывать женщинам. А выпив, она просит меня
рассказать ей что-нибудь смешное и полезное из художественной литературы, и
я рассказываю ей избранные места бессмертных поэм "Мертвые души" и
"Москва-Петушки". В основном - про "Слезу комсомолки", "Сучий потрох" и
"Поцелуй тети Клавы". Но не только. Про другое - например, про "косу от попы
до затылка" и про "я увезу тебя в Лобню" - я тоже рассказываю Тане, и ей это
тоже нравится. Не меньше чем "зять мой Мижуев" и письмо Онегина к Татьяне,
которое, к вышеупомянутым поэмам никакого отношения не имеет.
А когда рабочее время у Тани занято, ей, конечно, не до меня и не до
дружбы, и уж тем более не до классических литературных произведений
искусства. Она же любит свою работу всем своим пышным трудоспособным телом,
говоря - мы на работе не трахаемся и не сношаемся, а рас-сла-бляемся. Как
выяснилось, "расслабляемся" - это эвфемизм, употребляемый всеми
проститутками нашего города, независимо от ранга и специализации. Видимо, их
в этом слове привлекает вторая половина, то есть "бляемся". Но это я так,
ради красного словца сказал. Страдаю я дурной привычкой - словоблудием.
Копаюсь и блужу в словах, стоя целыми днями на улице. Так нет-нет,
что-нибудь от скуки и выкопаешь. Непонятно зачем. Какую-нибудь языковую
чертовщину. Какое-нибудь прилагательное, не имеющее в себе смысла. Допустим
- "животрепещущий". Ну кому нужно слово "животрепещущий", если слова
"мертвотрепещущий" нет и быть не может? Непонятно. Еще более непонятно, как
в великом и могучем языке - зеркале революции - могло получиться, что
одна-единственная буква с самых задворков алфавита способна изменить смысл
целого существительного? И как изменить! Вот - "божество" и "убожество".
А что касается Таниной профессии, то меня в школе учили, что всякий
труд в чем-то почетен. А если он еще и доставляет удовольствие трудящемуся -
это только хорошо, а не плохо, поскольку трудясь с удовольствием, человек
прямой столбовой дорогой идет к коммунизму. Нас в самом деле так учили. И мы
этому даже верили - конечно, не все и не всему, зато искренне и опять же с
удовольствием.
Сегодня мой почетный труд никакого удовольствия мне не доставляет. И
удовлетворения не приносит. Ни уличная его часть, ни та, что выполняется
дома. Не говоря уже о вознаграждении. Вознаграждением зарабатываемые моим
трудом суммы можно назвать только обладая хорошим чувством черного юмора и