"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

если оно исчезнет естественным путем - страдать не буду. По присказке: "Стал
импотентом - и как гора с плеч".
Но сейчас не хотел бы я оказаться этим самым. Потому что уж слишком
хотел совершенно противоположного. Так слишком, что даже до неприличия.
Хорошо еще на мне пальто свободного кроя надето. Я и не припомню, когда мой
организм так буйно и непосредственно реагировал на особь противоположного
пола. В школе, по-моему, последний раз. В десятом классе. Там тяжелый случай
был, поэтому и памятный. Организм-то на мою соседку по парте отреагировал,
когда я руку ей на колено положил, а химичка меня отвечать и вызвала. Дело,
между прочим, происходило весной (+20), перед окончанием учебного года, и
отказаться выйти к доске я никак не мог. Мне не нужна была двойка, а нужна
была четверка или пятерка. Я самоотверженно боролся до конца -
приподнявшись, спросил: "Отвечать с места?" "Почему это с места? - спросила
и Неля Ивановна. - Иди к доске."
Как я отвечал - уже не помню. Но как шел сначала по проходу прямо на
нее - Неля Ивановна стояла именно в проходе, - как поворачивался лицом (если
так можно выразиться) ко всему классу и как стоял перед ним неприкрытый
ничем, кроме легких полусинтетических брючек - помню до мельчайших
подробностей. Помню даже, как тонко сострил ныне давно покойный Сережа
Колбасенко. Он сказал: "Неля Ивановна, а может, вместо химии анатомией
займемся?" Химичка у нас по совместительству была и анатомичкой.
Еще я помню, с Анастасией мне было хорошо спать. Именно спать. И
просыпаться. Особенно - просыпаться. Не с каждой женщиной получаешь
удовольствие от того, что рядом с ней засыпаешь, спишь и просыпаешься.
А Сережу Колбасенко убили. Он возвращался откуда-то с выпивки, и его
зарезали во дворе собственного дома. Вынули полупустой кошелек и посадили на
скамейку умирать. Он был высокий и широкоплечий, бывший борец. Видимо, с ним
даже и не пытались драться. Посмотрели - шкаф шкафом, сунули нож и все, чтоб
без лишних хлопот. У нас лишних хлопот не любят. И тех, с кем могут эти
лишние хлопоты возникнуть - тоже терпеть не могут. И не терпят. Иногда,
правда, любят - но не терпят.
Анастасия не поняла, что я готов был и любить, и терпеть ее. Не поняла,
что это бывает, конечно, но очень нечасто. То есть она этого еще не знала.
Возможно, она знает это теперь. Но может быть, и не знает. Или ей это не
нужно. Ей нужно самой любить и самой терпеть. Поскольку характер у нее
активный. Это мягко говоря.
Естественно, обо всем этом я сужу в прошедшем времени. Так было
когда-то. Годы и годы назад. Возможно, с течением лет Анастасия изменилась и
стала другой до неузнаваемости. С кем не бывает. Как говорится, все живет,
все изменяется. А мы этого не замечаем. В особенности не замечаем, как
живет. Кажется, и не жил ты - так, чтоб уж очень, и времени прошло совсем
немного. На самом деле прошло столько, что и произнести страшно. Похоже, это
с возрастом у человека меняется восприятие времени. У меня чувство, что
прошлая пятница была ужасно давно и что неделя тянулась бесконечно. Я даже
не могу вспомнить, что я в эту самую прошлую пятницу делал. Зато мне
кажется, будто институт я закончил совсем недавно. Ну, может, лет семь
назад. И будто Анастасия ушла от меня только что - тоже мне кажется. Я могу
это опровергнуть простыми арифметическими расчетами, но делать этого не
хочу. Мне лень производить простые арифметические расчеты. И незачем мне их
производить. И нельзя. Пока буду считать, Анастасия опять уйдет. Уйдет не от