"Александр Хургин. Брунгильда и любовь (из жизни евролюдей)" - читать интересную книгу автора

- Кто? Это? Нет, это не я.
Он, как и многие его коллеги по антисемитизму, страдал отсутствием
чувства юмора. То есть он от этого отсутствия нисколько не страдал.
Просто чувство юмора было ему не свойственно, и он жил иными сильными
чувствами. Отчего и внешний вид имел более или менее злобный. Но в этом,
возможно, и не юмор виноват, а недостаточно высокая производительность
машинного доения в фермерском его хозяйстве.
Почему-то Брунгильда почувствовала к нему жалость. Зрелый мужчина,
крепкий хозяин, и вдруг такая неприятность, такой пережиток канувшего в Лету
века. И ведь весь город, все прилегающие к городу окрестности знали, что вот
тут, в этом ухоженном доме, коротает свои дни потомственный антисемит, и
можно было у любого местного жителя спросить, как его найти, и любой местный
житель охотно указывал к нему дорогу. И даже провожал до места. Все-таки
достопримечательность родного края.
В общем, Брунгильда отдалась этому пережитку прошлого, можно сказать,
из жалости. И свежий воздух, конечно, свою гибельную роль сыграл. Антисемит
спросил ее, гуляя в хлебах по бедра:
- Ты, - спросил, - кто по национальному признаку?
- Немка, - сказала Брунгильда, вдохнув полной грудью. - Кто же еще?
- А родители у тебя кто?
- Немцы, - сказала Брунгильда, теребя тугой колосок.
- Надеюсь, дедушки и бабушки тоже без изъянов?
- Я как-то не интересовалась, но могу у них спросить, если нужно. -
Она положила на язык несколько зернышек и разжевала.
- Спроси, - сказал антисемит.
После чего подхватил Брунгильду на руки, и понес, и вынес из хлебов на
скотный двор. Щедро напоил ее там козьим молоком, хлебом со сливочным маслом
угостил - тут она и разомлела в лучах заходящего солнца. И отдалась бедному
антисемиту на глазах у коз, коров и куропаток. Поддержав его этим актом
доброй воли морально. Думала:
"Поддержу его разок из человеколюбия - и хватит", - а он, поддержку ее
получив, сказал:
- Выходи за меня замуж.
- Замуж?.. - задумалась Брунгильда. - А зачем тебе куропатки?
- Куропатки, - сказал антисемит, - красивые.
И Брунгильда не смогла, как собиралась, сразу его оставить и забыть.
Если бы он сказал "вкусные", она бы смогла, а так нет. Тем более сердце
ее было на тот момент совершенно свободно и пусто и тело отдыхало после
исламского диверсанта, приходя постепенно в норму. И она стала приезжать к
антисемиту после напряженных трудовых будней, чувствуя себя у него в гостях,
как дома. И все в доме ее посещениям ответно радовались. Стоило BMW
Брунгильды приблизиться к усадьбе, как козы искренне начинали блеять, собаки
лаять, куропатки нестись, а сестра принималась собирать на стол простой
деревенский ужин.
"Ну надо же, какая пастораль!" - думала про себя Брунгильда и тихо
садилась ужинать.
Антисемит тоже с нею садился, во главу стола по-семейному, и тоже
ужинал, и кормил с руки двух домашних собак и кошку.
Однажды Брунгильда спросила:
- А за что ты их так не любишь?