"Александр Хургин. Сквер" - читать интересную книгу автора

страдать не буду. По присказке: "Стал импотентом - и как гора с плеч".
Но сейчас не хотел бы я оказаться этим самым. Потому что уж слишком
хотел совершенно противоположного. Так слишком, что даже до неприличия.
Хорошо еще, на мне пальто свободного кроя надето.
Я и не припомню, когда мой организм так буйно и непосредственно
реагировал на особь противоположного пола. В школе, по-моему, последний раз.
В десятом классе. Там тяжелый случай был, поэтому и памятный. Организм-то на
мою соседку по парте отреагировал, когда я руку ей на колено положил, а
химичка меня отвечать и вызвала. Дело, между прочим, происходило весной
(+20о), перед окончанием учебного года, и отказаться выйти к доске я никак
не мог. Мне не нужна была двойка, а нужна была четверка или пятерка. Я
самоотверженно боролся до конца - приподнявшись, спросил: "Отвечать с
места?" "Почему это с места?- спросила и
Неля Ивановна. - Иди к доске".
Как я отвечал - уже не помню. Но как шел сначала по проходу прямо на
нее - Неля Ивановна стояла именно в проходе, - как поворачивался лицом (если
так можно выразиться) ко всему классу и как стоял перед ним не прикрытый
ничем, кроме легких полусинтетических брючек - помню до мельчайших
подробностей.
Помню даже, как тонко сострил ныне давно покойный Сережа
Колбасенко. Он сказал: "Неля Ивановна, а может, вместо химии анатомией
займемся?" Химичка у нас по совместительству была и анатомичкой.
Еще я помню, с Анастасией мне было хорошо спать. Именно спать. И
просыпаться. Особенно - просыпаться. Не с каждой женщиной получаешь
удовольствие от того, что рядом с ней засыпаешь, спишь и просыпаешься.
А Сережу Колбасенко убили. Он возвращался откуда-то с выпивки, и его
зарезали во дворе собственного дома. Вынули полупустой кошелек и посадили на
скамейку умирать. Он был высокий и широкоплечий, бывший борец. Видимо, с ним
даже и не пытались драться. Посмотрели - шкаф шкафом, сунули нож- и все,
чтоб без лишних хлопот. У нас лишних хлопот не любят. И тех, с кем могут эти
лишние хлопоты возникнуть, - тоже терпеть не могут. И не терпят. Иногда,
правда, любят - но не терпят.
Анастасия не поняла, что я готов был и любить, и терпеть ее. Не поняла,
что это бывает, конечно, но очень нечасто. То есть она этого еще не знала.
Возможно, она знает это теперь. Но может быть, и не знает. Или ей это не
нужно. Ей нужно самой любить и самой терпеть. Поскольку характер у нее
активный. Это мягко говоря.
Естественно, обо всем этом я сужу в прошедшем времени. Так было
когда-то. Годы и годы назад. Возможно, с течением лет Анастасия изменилась и
стала другой до неузнаваемости. С кем не бывает.
Как говорится, все живет, все изменяется. А мы этого не замечаем. В
особенности не замечаем, как живет. Кажется, и не жил ты - так, чтоб уж
очень, и времени прошло совсем немного. На самом деле прошло столько, что и
произнести страшно. Похоже, это с возрастом у человека меняется восприятие
времени. У меня чувство, что прошлая пятница была ужасно давно и что неделя
тянулась бесконечно. Я даже не могу вспомнить, что я в эту самую прошлую
пятницу делал. Зато мне кажется, будто институт я закончил совсем недавно.
Ну, может, лет семь назад. И будто
Анастасия ушла от меня только что - тоже мне кажется. Я могу это
опровергнуть простыми арифметическими расчетами, но делать этого не хочу.