"Джон Кифовер. Кали " - читать интересную книгу автора

теперь уже над мертвым телом. После этого козлиную тушу подвесили на крюк
на стену храма, освежевали, и мясо распределилиг среди прихожан.
- Пищу в Индии никогда не выбрасывают, - пояснила мне Кали.
Над территорией двора крижили полчища мух; каждые несколько секунд
откуда-то появлялись собаки, жадно слизывавшие с земли остатки крови.
Прежде, чем приступить к очередной казни, палач старательно отгонял собак
прочь.
Зрелище одновременно зачаровало меня и вызвало отвращение. Однако мои
чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что переживала Кали. Выражение
ее лица, напряженность ее фигуры во время всей процедуры жертвоприношения
свидетельствовали о полной отрешенности, погруженности в происходящее. Мне
показалось, что она всем телом подалась в сторону места, где происходило
этокровавое действо. При этом она не была лишь пасивной наблюдательницей,
нет - она буквально слилась с происходящим, была поглощена им. Создавалось
впечатление, что именно она была палачом, осуществлявшим жертвоприношение,
хотя позже я понял, что она скорее напоминала другую Кали - богиню, во имя
которой все это совершалось.
Словно она сама принимала все эти освященные кровью подношения. Если
бы только я мог в тот момент осознать все это. Если бы я хоть наполовину
смог тогда все это понять. Если бы хоть заподозрил что-то...
И снова я был первым, кто подал знак, что пора уходить.
Девушка молчала, пока мы шли от храма по тротуару и высматривали
свободное такси. Двигалась она очень плавно, грациозно, ее сари едва
колыхалось, взгляд сияющих глаз был абсолютно пустым, а выражение лица
наводило на мысль о том, что она словно пребывает во сне.
- Вы почувствовали отвращение? - наконец спросила она.
- Пожалуй. Немного. Но в большей степени я был поражен происходившим.
Несмотря на то, что, как и полагалось воспитанному туристу,
оказавшемуся в чужой стране, я во многом старался скрыть охватившее меня
омерзение от вида совершаемого убийства, на самом деле, как показали
дальнейшие события, в моих словах было больше правды, чем мне самому
казалось.
- В самом деле? А обычно иностранцев все это шокирует.
- Я - особый иностранец, - с улыбкой проговорил я.
При этих моих словах, выразивших кажущееся удовлетворение от
увиденного, она сделала нечто такое, что мне никогда не забыть. Она
прикоснулась ко мне. Это было совсем легкое прикосновение к запястью,
быстрое, нежное скольжение кончиков пальцев: товарищество, эмпатия, снова
та же связь, то же чувство, которое я испытал в самом начале нашей встречи.
Но, взглянув на нее, я понял, что она хотела сказать этим жестом: то, что
мы были с ней - да простит меня Господь, - похожи друг на друга.
Легкая улыбка тронула ее губы.
- В старину, - произнесла она, - богине Кали приносили в жертву не
козлов, а людей.
Я кивнул и почувствовал, что она ждет от меня чего-то большего. Чтобы
я осудил жертвоприношение людей? Я продолжал молчать, а когда снова
взглянул на нее, то заметил, что улыбка ее стала шире и, внимательно
вглядевшись в это лицо, я разглядел неясный блеск в глазах, выражавший
какое-то новое, доселе отсутствовавшее качество, а именно голод. Глаза ее,
как если бы она в действительности былавсемогущей богиней, готовы были