"Анатолий Ким. Казак Давлет" - читать интересную книгу автора

- Но эти потрясающие глаза! Я никогда ни у кого не видела таких глаз.
Они у тебя как у очень хорошего послушного пятилетнего ребенка.
- И у тебя, миленькая, совершенно потрясающие глаза. Боже, да какие же
они у тебя синие! Наверное, в детстве тебя звали Синеглазкой.
- Я хочу знать, кто ты. Я хочу что-нибудь подарить тебе на память. Но у
меня ничего нет сейчас. Только этот медальон на золотой цепочке, вещь очень
дорогая.
- Что мы можем дать другому? Да ничего. Негр, которого я вовремя не
замечу, где-то крадется тихонько сзади. Вместо этой золотой безделушки,
право, подарила бы ты мне какой-нибудь талисман, Синеглазка.
- Талисман? Нет. Это я купила в Аделаиде, в японском супермаркете.
- Впрочем, никакие талисманы мне не помогут. Тот, кто убивает другого,
убьет самого себя. Это значит, что нигер, который проткнет меня грязным
ножом, это я сам. И я сделаю это где-то осенью или будущей весной.
- Ты все время боишься какого-то негра. Что-то грозит тебе, я вижу. И
ты хотел бы иметь эту вещицу как талисман. Ну что ж, я тебе дарю ее.
Она отцепила от себя золотую цепочку и, словно приподнявшись на
пуантах, как балерина, надела медальон на мощную прохладную шею гиганта. Он
терпеливо ждал, наклонившись и замерев перед нею.
Когда она закончила свое дело и с удовлетворенным видом полюбовалась на
то, как засверкала золотая цепочка вкруг его загорелой красивой шеи, он стал
осторожно снимать медальон с себя. Затем бережно проделал то же самое, что
она с ним: надел на ее стройную шейку цепочку, завинтил скре-пу. И заглянул
в самую потаенную и беспомощную часть ее души своими карими, чистыми
детскими глазами.
Я заплакала, не знаю почему. Может быть, меня ужаснула мысль, что лю-ди
так мало могут - почти что ничего не могут сделать друг для друга. Ник-то
никого спасти не может. Я смотрела на казака Давлета, ясно понимая, что мы
сейчас, в сию минуту, выяснили горчайшую правду. Она была в том, что наша
встреча у фонтана на старинной площади Лиссабона была ни к чему. Казак
Давлет тоже понял это, в глазах у него также сверкнули тяжкие сле-зы, и он
отвернулся от меня.
Тут он вдруг заметил, что вид города с того места, куда они пришли,
удивительно знаком. Море красных черепичных крыш, ступенчато громоздившихся
на террасах отлогих холмов. Открытый футбольный стадион, по зеленому газону
которого гоняли мяч игроки в красных и желтых май-ках - те же самые
футболисты, казалось ему, которых он уже видел раньше в той же самой
тренировочной игре...
Лиссабон с этого места он несомненно обозревал не раз. Оказалось, что
незаметно для него они вышли к тому старинному дворцу, где проходили
утренние заседания писательской конференции. Обычно ее участников привозили
сюда из "Ритца" на большом автобусе.
- Вот мы и пришли, - сказала она. - Теперь я должна пойти вон в тот дом
и работать. Мне надо взять интервью у нобелевского лауреата Иосифа
Бродского.
Для этого я и прилетела вчера из Австралии.
Она ушла, на прощанье помахав ему рукой. А он стоял и смотрел ей вслед,
не понимая, для чего нужна была эта случайная встреча. Женщина была стройна,
шаг ее был сильным и упругим. И ему стало непонятно, что теперь делать: эта
порывистая красивая австралийка рассталась с ним, не зная, что он тоже