"Анатолий Ким. Потомок князей" - читать интересную книгу автора

бою). Больше никто не двинулся с места, и я спросил у майора:
- Что-нибудь случилось?
- Ничего интересного. Сидите, - ответил он.
Я перегнулся через бронеборт машины. Вечерело, но еще можно было хорошо
разглядеть двух офицеров и мальчишку, стоявшего перед ними. Он прижимался
спиной к стене и снизу вверх озирал черными бегающими глазами то одного, то
другого - лейтенанты с двух сторон закрыли ему путь к отступлению.
Мальчишке лет двенадцать. В распахе незастегнутой большой куртки
билась, от частого дыхания трепетала его грудь под светлой рубахой. На ногах
огромные кроссовки без шнурков, с отвисшими на сторону язычками. Мальчишка
без шапки, с жесткими, коротко стриженными волосами, с круглыми, нежно
пылающими скулами, горбоносый...
Испуганный маленький чеченец смотрел на офицеров, настороженно переводя
глаза с одного на другого, - и в какой-то миг мы вдруг встретились с ним
взглядом. Может быть, не увидев на мне военной формы, он испытал какую-то
безумную надежду - в лице его что-то дрогнуло, он даже встрепенулся и,
вытянув шею, выглянул из-под локтя одного из офицеров и уставился мне в
глаза. Но в следующую секунду взгляд его ушел в сторону, как бы мгновенно
вычеркнул меня изо всех возможных вариантов спасительной надежды.
- Поднял руки... Ну? Кому сказано, - спокойным, будничным голосом
приказал лейтенант мальчику и с короткого размаха влепил ему тяжелую
оплеуху.
Мальчишка покачнулся, выпрямился, затем медленно, как бы через силу,
приподнял над головою руки раскрытыми ладонями вперед. Лейтенант склонился к
нему, нагнув голову в вязаной шапочке, захватил полы его одежды и рывком
распахнул в стороны.
- А-а... Вот они! - воскликнул офицер.
Он выхватил две темные бутылки из внутренних карманов куртки. Мальчик
сделал слабое движение, словно непроизвольно хотел удержать то, что у него
забирали. Но как бы мгновенно постигнув свою обреченность, он медленно
опустил руки, судорожно обхватил одной рукой тонкое запястье другой,
переступил с ноги на ногу - и замер на месте, потупив голову.
Этот лейтенант неплохо относился ко мне. Оказалось, мы с ним были
одногодками, его звали Борей. Он охотно разговаривал со мной, шутил,
рассказывал о себе. Как и моложавый лейтенант, он носил усы - но у того они
были узенькие, тонкие, а у лейтенанта Бори усищи были густые, нависающие,
казацкие.
- Что происходит? - спросил я у него. - Лейтенант, что есть в этих
бутылках?

- Это есть большая дрянь! - смеясь и показывая из-под раздвинутых усов
широкие белые зубы, отвечал лейтенант. - Это есть зажигательная смесь под
названием "смерть русским танкам".
- Что надо с ним делать? - продолжал я спрашивать. - Неужели
арестовать... арестуют его?
Я знал, что, несмотря на все мои старания, свободно говорить по-русски
мне никак не удавалось. В особенности когда я волновался. И мне было не
очень приятно, когда кто-нибудь замечал это. Но на лейтенанта Борю я не
обижался, когда тот начинал откровенно поддразнивать меня. Он это делал с
юмором, добродушно улыбаясь. При этом широко разъезжались оттопыренные щеки