"Анатолий Ким. Соловьиное эхо" - читать интересную книгу автора

Ольга высвободила голову из белого ворота тулупа и круглыми от ужаса глазами
уставилась на погоню. Возница вскрикивал и нахлестывал лошадей, они
безнадежно медленно, неуклюже месили копытами снег. Хакас отложил плеть и
выхватил из-за пояса длинный нож. Ольга упала на сани вниз лицом, прикрыв
собою ребенка. Магистр положил на ее плечо руку и приподнялся на колени.
Волки набегали фронтом, первый из них был уже совсем рядом, в трех шагах от
задка саней. Другие рвались в обгон саней, нацеливаясь на лошадей сбоку.
Первый, сморщив переносье над белыми выставленными зубами, даже не взглянул
на людей, а высматривал, видимо, место в санях, куда прыгнуть. Раскосые
желтые глаза его были умны и суровы. Отто Мейснер выдвинул навстречу ему
руку с револьвером и, почти уткнув дуло в его широкий лоб, произвел первый
выстрел. Вслед за грохотом зверь грянул в снег, взметнув в воздухе лапы.
Магистр перегнулся через жену, лег на тулуп грудью и всадил клин грохочущего
огня в бок второму огромному зверю, безумно рвавшемуся к лошади. Пуля
пробила его на взлете прыжка, и волк изогнулся в воздухе, пытаясь клыками
достать то место в теле, куда вошла смерть. Третьим выстрелом Отто Мейснер
перебил крестец молодому приземистому волку, который уже обогнал сани и
стлался возле самых ног лошади, не обращая внимания на свистящие удары бича,
которым пытался достать его возница. Когда зверю разнесло пулей кости и
омертвевшие ноги его пали боком на снег, он протащился вперед на передних
лапах, а затем остановился и взвыл - так и остался сзади, возносящий
проклятия и плач к небу. Остальные волки вмиг отшатнулись, фронт их не
сомкнулся, а стал растягиваться шире, выявляя тем растерянность нападающих.
И, увидев это, возница-хакас радостно взвыл, потрясая поднятой и сжатой в
кулак рукою. Вместе с ним завыл и захохотал магистр философии. Он
приподнялся и обнял жену, ощущая в себе небывалое веселье. Смолоду он решил,
что в этом мире, где разуму нет места, ему нечего делать, надо уйти в
монастырь, а теперь он вдруг познал воинскую радость победы. Победа была
предрешена, ибо в револьвере оставалось еще много патронов, а серые бандиты
уже не осмеливались нападать. Они еще скакали по степи в едином движении с
бегом розвальней, словно не в силах уверовать в свое поражение, но
расстояние между ними и санями заметно увеличивалось. И наконец их
скорченные на скаку тела превратились в едва заметные пунктиры, потом
окончательно растворились в белом просторе огромной степи.

Глава 6

Таким образом познав первую радость боевой победы, Отто Мейснер с женою
и ребенком продолжал свое долгое путешествие. Оно затягивалось из-за частых
остановок в пути, вызванных болезнями малыша, которому в далеком будущем
надлежало стать моим отцом. Нам известно (мы из рода Мейснеров, любили
слушать рассказы бабки Ольги о своем замужестве, да только рассказывала она
не часто, сурова была старушка, и семейное предание о нашем немецком дедушке
складывалось из разрозненных кусочков, услышанных то одним, то другим
потомком магистра от постаревшей его супруги), мы слышали не раз, что
путешественники все же благополучно добрались до Тувы и нашли мистера Джошуа
Стаббса. Очевидно, Отто Мейснеру удалось наконец-то приложить линейку к
волокнам знаменитого местного асбеста. Но достоверных сведений об этом
важном моменте не сохранилось, как и подробностей о пребывании Мейснеров в
доме английского промышленника. Почему-то так вышло, что об этом периоде