"Лилия Ким. Библия-Миллениум (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

Одно из последних воспоминаний

- Слушай, отец, да похороним мы тебя, успокойся! Подпиши-ка мне
доверенность, чтобы я мог распорядиться твоим барахлом в случае чего. Сделай
для меня, наконец, хоть что-то полезное, папа! Ведь я же, в конце концов,
твой сын! - одутловатый небритый мужчина средних лет в засаленной майке
нервно оглядывается по сторонам, то присаживается на корточки, то встает,
делая круги вокруг инвалидного кресла отца, словно голодная акула вокруг
умирающего тюленя.
Иов, смахнув слезу, трясущейся рукой ставит подпись и бросает сыну
бумажку, одним махом лишаясь всей хоть сколько-нибудь ценной собственности.
Через неделю Иова перевели в муниципальный дом престарелых, потому что
дети перестали платить за частный. Сославшись на различные "семейные
обстоятельства", сын и дочь наотрез отказались взять отца к себе, обвинив
при этом друг друга в черствости. Больше Иов их никогда не видел.
Восемь стариков в одной комнате, которые помогали друг другу вставать,
садиться, принимать лекарства, находить очки, приносили баланду из столовой
тем, кто уже не мог ходить, и звали санитарку, если кто умер. В этом
обществе Иову предстояло провести последние дни жизни.
Оказавшись в отстойнике муниципального милосердия, он вздохнул с
облегчением. Чувство вины перед детьми его оставило. Скоро крематорий.


В-шестых, здоровье.


Последнее воспоминание

Годы шли, а хуже Иову не становилось. Ни инсульта тебе, ни инфаркта...
Смерть явно припозднилась. Иов смирился и стал играть в городки. Шахматы ему
уже не давались, склероз, знаете ли... Все-таки восемьдесят девять лет
как-никак.
Соседи по комнате все умирали и умирали, а Иов все играл и играл. Впав
в маразм, стал подумывать о футболе.
- И смерть про меня забыла, - горько вздохнул он как-то вечером,
показывая фотографии детей "новичкам", коих переживал уже пятый состав.
Следующее утро выдалось удивительно теплым, ясным и солнечным, Иов
поднял было руку с городошной битой, как вдруг в глазах потемнело, ноги
отнялись, и он упал. Вокруг кто-то засуетился, раздевал его, шарил по
карманам...
И вот в последнюю секунду жизни одинокий, старый, нищий Иов наконец-то
почувствовал себя счастливым, как младенец, покидающий мир. Широко открытые,
водянистые, светло-голубые глаза смотрели в такое же небо.


Неизвестность не пугает,

страшнее знать,