"Стивен Кинг. Оставшийся в живых." - читать интересную книгу автора

мог быть какой-то толк. Все, что я мог видеть, это оставляемый им след. И
тем не менее я махал. Махал и кричал ему. Когда он улетел, я заплакал.
Уже стемнело, и ничего не видно вокруг. Еда. Я начал думать о всякой
еде. Чесночный хлеб. Улитки. Омар. Сочные бараньи ребра. Первосортные
яблоки. Жареный цыпленок. Огромный кусок торта и тарелка домашнего
ванильного мороженого. Семга, копченая ветчина с ананасом. Колечки лука.
Луковый соус с жареной картошкой охлажденный чай долгими долгими глотками
французское жаркое пальчики оближешь.
Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, девяносто
шесть, девяносто пять, девяносто четыре...
БожеБожеБоже...


8 февраля
Еще одна чайка села на скалу сегодня. Жирная, огромная. Я сидел в
тени скалы, на месте, которое я называю своим лагерем, положив на камень
свою культю. Как только я увидел чайку, у меня тотчас же выделилась слюна,
как у собаки Павлова. Я сидел и пускал слюнки, как маленький ребенок. Как
маленький ребенок.
Я подобрал достаточно большой и удобно легший в руку кусок скалы и
начал ползти к ней. У меня почти не было надежды. Но я должен был
попытаться. Если я поймаю ее, то с такой наглой и жирной птицей я смогу
отсрочить вторую операцию на неопределенно долгое время. Я пополз. Моя
культя билась о камни, и боль от ударов отдавалась во всем теле. Я ждал,
когда же она улетит.
Она не улетала. Она важно расхаживала туда и сюда, выпятив грудь, как
какой-нибудь генерал авиации, делающий смотр войскам. Время от времени она
поглядывала на меня своими маленькими отвратительными глазками, и я
застывал в неподвижности и начинал считать наоборот, до тех пор пока она
вновь не начинала расхаживать. Каждый раз, когда она взмахивала крыльями,
я леденел. У меня продолжали течь слюни. Я ничего не мог с собой поделать.
Как маленький ребенок.
Не знаю, как долго я подкрадывался к ней. Час? Два? И чем ближе я
подкрадывался, тем сильнее билось мое сердце и тем соблазнительнее
выглядела чайка. Мне даже показалось, что она дразнит меня, и когда я
приближусь к ней на расстояние броска, она улетит. Руки и ноги начали
дрожать. Во рту пересохло. Культя адски болела. Мне показалось, что у меня
начались ломки. Но так быстро? Ведь я принимал героин меньше недели!
Не имеет значения. Я нуждаюсь в нем. И там еще много осталось, много.
Если мне надо будет позднее пройти курс лечения, когда я вернусь в Штаты,
я выберу лучшую клинику в Калифорнии и сделаю это с улыбкой. Так что
сейчас это не проблема, не так ли?
Когда я приблизился на расстояние броска, я не стал швырять камень. У
меня появилась болезненная уверенность в том, что я промахнусь. Надо было
подобраться поближе. И я продолжал ползти с камнем в руках, запрокинув
голову, и пот стекал ручьями с моего изнуренного тела. Зубы у меня начали
гнить, говорил ли я вам об этом? Если бы я был суеверным человеком, я бы
решил, что это потому, что я съел...
Я снова остановился. Теперь я подобрался к ней ближе, чем к любой из
предыдущих чаек. Но я все никак не мог решиться. Я сжимал камень так, что