"Эмилия Кинг. Чисто английские вечера " - читать интересную книгу автора

"Не забыли ли девушки сделать все, что я велела? - думала она. - О
Господи! Хоть бы Нора опять не запила!.. А Эмма! Конечно, она золото, но до
чего же медлительна! Стряпать она умеет, но мямля редкостная. А попробуй ей
слово скажи, сразу обидится и заплачет, жалуясь по-немецки... пожалеешь, что
начала... Ну, а Мэй... в общем, остается только надеяться на лучшее, -
морщинка меж бровей врезалась глубже, кольцо все быстрей скользило
взад-вперед. - Кажется, могли бы постараться, показать, на что они
способны... - с досадой думала она, поправляя плети вьющихся по колонне
растений. Но сейчас же в ней всколыхнулись жалость и сочувствие, и мысли
свернулись в былое привычное русло. - А, Бог с ними. Бедняжки, наверное,
тоже устали. А уж если хочешь, чтоб все делалось как надо, так и делай
сама!"
Она дошла до гостиной и с порога быстро ее оглядела, проверяя, все ли в
порядке. Теперь глаза ее смотрели не так озабоченно - она осталась довольна.
Кольцо успокоилось и больше не вертелось на пальце, а на лице Эмили
появилось удовлетворенное выражение, совсем как у ребенка, что молча
созерцает любимую игрушку, которую сам смастерил, и тихо радуется.
Ей навстречу шел Питер Стоун с небольшим круглым подносом в опущенной
руке.
- Я вам очень благодарен, мисс Томпсон, - начал он.
Эмили вспыхнула, но не от похвалы, а от внезапно уколовшей ее мысли,
что за этой сегодняшней ночной беготней она почти ни разу не вспомнила о
Питере, не разыскала его взглядом в толпе гостей, не обратилась к нему,
чтобы услышать ровный хрипловатый голос.
- Ваше присутствие в этом доме значит очень много, - продолжал мистер
Стоун.
- Я делаю, что могу, - тихо проговорила Эмили, кивнув и заторопившись к
дальнему концу гостиной, где уже убирали хрусталь.
Две румяные горничные, Мэй и Джейни, споро уставляли поднос высокими
стаканами, фужерами, вазочками из-под мороженого. Питер, остановившись в
проеме, обернулся и долгим взглядом посмотрел Эмили вслед. Глаза - точно
море, подернутые дымкой, в лице, как всегда, гордость и достоинство, и еще -
немного горечи. Весь его облик словно говорил: "Мужчина рождается от
женщины, и рождается он для скорби".
Лорд Гроули стоял у окна своей просторной спальни и сквозь занавеси
смотрел, как внизу от подъезда, скользнув светом по аккуратной стене
кустарника, отъехала очередная машина. Мелькали отблески фонарей на фасаде
здания, люди суетились, усаживаясь в автомобили, но звук этой возни не
проникал в интимный мир сэра Джеймса. Он отошел к камину и закурил. Гроули
был высоким худощавым мужчиной, лет под пятьдесят, с тонким и выразительным
лицом, с проницательными серыми глазами, под треугольником бровей и с
большим насмешливым ртом, который, однако, часто казался строгим. Аккуратно
зачесанные с легкой проседью волосы, мягкие и тонкие, образовывали ровную
линию над высоким лбом. Теплота взгляда и спокойствие придавали ему вид
человека мягкого и умиротворенного, но в действительности характер его
отличали непреклонность и напористость.
Когда страна оказалась в опасности и приходилось стольким жертвовать,
исполнять много общественных обязанностей, жизнь приобрела некую
пикантность, остроту. Гроули нравилась - определенно нравилась - его
деятельность в различных комитетах; и даже серьезный упадок в делах и рост