"Джон Кинг. Англия на выезде" - читать интересную книгу автора

Билл Фэррелл подумал о том, что в дни его молодости жизнь была более
невинной, но в то же время более тяжелой. Когда начались бомбежки, люди
стали жить одним днем. Не было смысла что-то планировать. Никто не знал, что
будет дальше, будешь ты жить или умрешь. В то время, когда он проходил
подготовку в военных лагерях, в начале войны, в стране царило уныние.
Подлодки Деница, наводящие ужас в Атлантике, массовые бомбежки, поражения в
Дюнкерке и Дьеппе. Тогда его часто глодала злость и обида на богатых, тех,
кто выше его по положению. В то время в людях было развито уже
несуществующее сегодня классовое самосознание, и офицерам приходилось делом
доказывать свое право отдавать приказы. Американизация английской культуры,
начавшаяся свыше тридцати лет назад, привела к торжеству грубого
материализма, истеблишмент делал народ все более мягкотелым, и ничего не
давал ему взамен. Английский дух продали за деньги, и это все чаще повергало
Фэррелла в депрессию.
Солдаты Второй мировой войны учились на опыте тех, кто воевал в Первой.
Он был воспитан людьми, служившими на Западном Фронте, побывавшими в самом
настоящем аду. Между двумя войнами было очень много общего, и Фэррелла
всегда бесило то, какими изображали обычно солдат, вернувшихся с войны. На
самом деле они говорили то, что думали, и не были самодовольными болванами.
Тысячи рабочих погибли в бойне на Западном Фронте из-за некомпетентности
офицеров, представлявших высшие классы общества, и это невозможно забыть.
Даже сейчас в нем закипала злость, словно в молодости, когда он вспоминал об
этих вещах. Он был обманут, элита просто грела руки на их страданиях, но
сейчас было уже все равно. Это не имеет значения, когда ты стар. Он так
часто говорил себе, что ему все равно, что почти убедил себя в этом. Он
выполнил свой долг по отношению к Англии, а государство мало что дало ему.
Ему пришлось пройти жестокую школу. Но он сражался не за политиков и
бизнесменов, и политикам и бизнесменам наплевать на старика, доживающего
свои годы в однокомнатной муниципальной квартире. Он помнил празднование Дня
Победы; помнил, как тори хотели видеть немецких солдат, марширующих по
центру Лондона. Вот это действительно было просто невероятно.
Фэррелл подумал о двух выпитых им пинтах и улыбнулся. Две пинты - это
немного, и дело не в цене. В молодости он любил выпить, так же как его
приятели. Это была его жизнь, его культура, и он наслаждался ими. В The
Unity всегда было пианино в те дни, и один чел помимо традиционных
лондонских мелодий играл буги-вуги. Он вспомнил своего брата, стоящего у
стойки. Брат проводил вечера в The White Horse в Хоунслоу, они пили биттер,
хотя некоторые его приятели пили мягкую выпивку. Пиво было дешевым, в пабах
всегда было полно народу. Лагер появился позже. Иногда случались драки, но
он не хотел вспоминать о них. Это было глупо. Они никогда не использовали
ножи или бутылки, только кулаки. Драки не были слишком жестокими; просто
пьяные драки. Ссадины и синяки заживали, и все, что оставалось, это смутные
воспоминания, стиравшиеся со временем.
Фэррелл встряхнулся; он знал, что может вспомнить, если захочет. Если
быть абсолютно честным, возраст не разрушил его память. По крайней мере
пока. Он подумал еще немного и заставил мозг вернуться. Было сложно помнить
вещи такими, какими они были в действительности, а не такими, какими их
хочется помнить. Особенно это касалось войны. Очень многих вещей можно
избежать, если приложить к ним немного лоска. Это единственный способ выжить
как целое. Уэст научится. Это английский способ обращаться с вещами. Иногда