"Росс Кинг. Домино" - читать интересную книгу автора

сбивались вокруг ушей и на затылке в подобие легкой пены. Шею, длинную, с
изящным изгибом, невероятно стройную, охватывало ожерелье из драгоценных
камней, блеск которых даже при слабом освещении ранил мои наболевшие глаза.
Обладательница этих сокровищ была одета в декольтированное платье, задний
край которого терялся в туманной дали, а изукрашенный фронтиспис грозил
вот-вот утопить меня в волнах материи.
- Глотните самую малость, и силы к вам тотчас же вернутся, - произнес
мягкий голос, и губ моих коснулась миниатюрная фляжка, прятавшаяся в одной
из бесчисленных складок этого неохватного одеяния. - Сделайте милость -
глотайте.
Я покорно приложился к фляжке, хотя ее содержимое не породило во мне
желания быстрее встать на ноги. Я ждал, что дама будет недовольна, но ее
рука, бережно поддерживавшая мой затылок, принялась совсем уже ласково его
поглаживать. Незнакомка развернула веер, и мой лоб освежили порывы легкого
ветерка.
- Это, верно, сон, - произнес я вслух. - Где я?
Ангел-исцелитель коснулся моей щеки жестом, выражавшим, казалось, не
только заботу, но и более нежные чувства; складки пышного платья охватили
меня еще теснее. Онемев, я наблюдал высоко-высоко на своде волшебный танец
Купидона, Времени и Любви...
Позднее - в последующие дни, когда я вспоминал это лицо, - в мои мысли
неизменно вторгался пассаж из "Совершенного физиогномиста": "Великий Платон
(писал мой отец во вступительной главе) полагал в физической Красоте верный
Признак Красоты душевной; внешний Облик, а именно Физиогномия, говорил он,
рисуется глубинными Свойствами Натуры. Равно и его достойный Ученик
Аристотель усматривал тесную Связь между Телом и Душой; Свойства Характера,
такие как Мягкость, Доброта, Глупость и прочие (писал он в
"Физиогномонике"), легко определяемые по физическому Облику Человека,
проявляют себя в его Лице. К сему мы можем добавить: Лицо есть Маска Души, с
той только Разницей, что она не прячет того, кто ее носит, а, напротив,
обнаруживает его Качества Наблюдателю".
Но в те минуты, когда надо мной склонялось, участливо морща лоб,
изысканно-прекрасное лицо незнакомки, я задавался вопросом, для чего такой
красивой даме может понадобиться маска. В последующие недели, думая о леди
Петронелле Боклер (так она мне представилась), именно этот вопрос я и
повторял множество раз.
За несколько минут лечебные средства леди Боклер, как-то: ее батистовый
платочек и сочувственное цоканье языком - все же помогли мне подняться на
ноги, и она предложила проводить меня наверх. И только добравшись до
площадки, я заметил "синьору" - странное создание в капюшоне: оно стояло
позади нас в коридоре и, судя по всему, наблюдало предыдущую сцену. На
мгновение его мрачный взгляд приковал меня к месту. Трактат моего отца
заставил меня вспомнить - опять же задним числом - о физиономиях, которые
веком ранее изобразил Шарль Лебрен в своем "Traite de I'Expression"*
["Трактат о выражении лица" (фр.).]: человеческих лицах с орлиными,
верблюжьими или овечьими носами; правда, то существо в коридоре поразило
меня скорее своими настороженными главами, которые могли бы принадлежать
барсуку или горностаю.
Я хотел спросить, что здесь делает эта загадочная фигура, но - то ли
из-за ушиба головы, то ли из-за содержимого фляжки, а быть может, по обеим