"Росс Кинг. Домино" - читать интересную книгу автора

брошюр и печатных объявлений, встретился мне уже старым, почти всеми забытым
человеком, а сейчас они оба уже пятый десяток лет покоятся в могиле. Лишь я
один остался, чтобы рассказать историю их жизней; на недолгие месяцы орбиты
этих комет схлестнулись с моей и навсегда изменили ее течение.
Не подрывая интереса к дальнейшим моим воспоминаниям, должен поставить
вас в известность (если вы еще не догадались сами), что ни процветающего
торговца, ни выдающегося государственного деятеля, ни даже поэта или видного
живописца из меня не вышло. Фортуна не сулила мне также получить хоть
какую-нибудь материальную поддержку из рук моего родственника сэра Генри
Полликсфена. Можно подумать, вся моя жизнь ушла на то, чтобы опровергнуть
пророчество цыганки. Я - убийца, должен признаться в этом с самого начала, и
даже те, кто ведать не ведает о моем преступлении (за которое я наказан
разве что собственной совестью), признают, что из меня вышел моральный урод,
подонок, поносимый каждым, кто хотел бы зваться добродетельным человеком.
Однако я попрошу вас повременить с суждением, а сперва послушать мою
историю - или историю леди Боклер, или историю Тристано - смотря с какой
стороны к ней подступить.


Глава 2


При иных обстоятельствах я пошел бы пешком, ведь от моей квартиры над
лавкой мистера Шарпа было рукой подать до дома лорда У*** на Сент-Джеймской
площади. Но поскольку приглашение исходило от Топпи, он счел себя обязанным
нанять перевозочное средство (свой всем известный не в меру пышный экипаж он
приобрел позднее), и вот в девять часов мы шумно двинулись по Хеймаркет в
двух портшезах, несомых коренастыми потными носильщиками.
Надобно оговорить сразу, что, пробыв в Лондоне два месяца, я тогда
впервые выбрался в приличное общество. Этим, наверное, можно объяснить, хотя
и не оправдать, то, о чем будет рассказано далее. Правда, я несколько раз
посетил Рейнла-Гарденз в Челси, где заплатил полкроны за удовольствие обойти
вокруг Ротонды и наблюдать фейерверк в присутствии Достойных Особ, а на
прошлой неделе мне довелось пить за здоровье короля в обществе Топпи и его
новых друзей после концерта в Воксхолл-Гарденз. Однако преимущественным
образом я вынужден был довольствоваться более скромным и трезвым обществом,
каковое составляли мистер Шарп и его семейство, количеством восполнявшее то,
что проигрывало в качестве. Эту дружескую привязанность не одобрял Топпи,
который часто напоминал мне, что у изготовителя париков, обремененного семью
голодными ртами, едва ли возникнет когда-либо желание заказать живописцу
портрет или пейзаж.
На подходе к дому (среди залитой лунным светом площади, где теснились
со всех сторон коляски, фаэтоны, портшезы и глянцевые, запряженные
четверками кареты в брызгах загородной грязи), Топпи принялся сыпать
уверениями, что на сегодняшнем сборище круг моих знакомых дам может
существенно пополниться. Я не всегда был так уродлив, как теперь, и в
глубине души лелеял робкую надежду на женитьбу, потому увлеченно слушал
описания различных мисс и леди. Превознося компанию, с которой нам
предстояло встретиться, Топпи дал понять, что мне нужно только произвести
благоприятное впечатление и вскоре меня начнут осаждать заказчики своих