"Дэнни Кинг. Дневник грабителя ("Криминальные дненики" #1) " - читать интересную книгу автора

деяния Божьи не упоминаются в страховых полисах.
Зачем же Господу грабить чей-то дом?
Может, и незачем, но я привел этот пример просто для того, чтобы
доказать неубедительность столь любимых всеми догматов. Кроме того, я вообще
человек неверующий и не имею никакого отношения к десяти заповедям. Они
изобретены для христиан, а я не христианин и не обязан им следовать. Смешно
соблюдать правила какого-нибудь клуба, если ты в нем не состоишь, верно
ведь? Я также и не иудей, поэтому по утрам, читая газету и попивая чай,
смело и с большим удовольствием ем бутерброды с беконом.
Все равно воровать нехорошо. В цивилизованном обществе, независимо от
того, ходишь ты в церковь или нет, это признанная всеми истина.
Да, но почему, если воровать так уж нехорошо, черт возьми, все этим
занимаются?
Не все.
А я говорю: все. В большей или меньшей степени, но то или иное воруют
все без исключения. Будь то пара скрепок из коробки с канцелярскими товарами
в офисе, несколько досок со стройки или пять с половиной миллионов слитками
золота. Каждый человек хотя бы раз в своей жизни берет то, что ему не
принадлежит, значит, любого из нас можно назвать вором.
И того, кто взял пару скрепок, и того, кто украл пять миллионов
слитками золота? Но ведь это несравнимые вещи!
Почему же несравнимые? Разница между похитителем скрепок и похитителем
золота заключается лишь в масштабах украденного. Все равно что сардина и
кит: и та, и другой - рыбы, обе эти рыбы плавают в море. Единственное их
различие - в размерах: кит гораздо крупнее сардины, вот и все. Я уверен,
что, если вы спросите у похитителя золотых слитков, считает ли он вором
человека, ворующего видаки, он ответит, что нет.
А как же моральная сторона вопроса?
При чем здесь моральная сторона? Каким образом можно увязать мораль с
видеомагнитофоном? Представьте себе, например, такую ситуацию: волк или
какая-нибудь другая тварь нападает на зебру, перегрызает ей горло и
намеревается спокойно ее съесть, как вдруг перед этим волком появляется лев
и отбирает у него добычу. Казалось бы, волк честно поймал зебру, и она по
праву принадлежит ему, но лев об этом не задумывается, так ведь? И он, и
волк, и зебра подчинены закону выживания сильнейших, закону джунглей. И
никто из наблюдающих за тем, что происходит, не называет льва, присвоившего
завтрак волка, мерзавцем. А гиены даже выстраиваются в ряд и ждут, пока царь
зверей не насытится и не уйдет, чтобы доесть за ним остатки.
У белок все происходит почти так же. Если одна белка случайно
натыкается на тайник с орехами, сделанный другой белкой, она отнюдь не
думает: "Ну и ну! Сколько же тут орехов! Вот бы забрать их все себе, чтобы
не помереть зимой с голоду. Но я не могу поступить так, их припас старик
Сэмми, значит, они принадлежат ему". Нет, белка просто перетаскивает их в
свой тайник, а Сэмми оставляет на зиму с носом.
Однако белок за подобные выходки мы не осуждаем и не называем их
аморальными, хотя от меня они мало чем отличаются, разве что единственным:
люди, которых я оставляю без видаков, не протягивают ноги. В этом смысле я
стою на ступень выше белок.
Вообще-то ограбление домов, конечно, имеет некоторое отношение к
морали. Но мораль - это нечто более глубинное, более возвышенное. Она