"Стивен Кинг. Сердца в Атлантиде" - читать интересную книгу автора

посмотрела на Салл-Джона, который нес ее книги, и спрятала улыбку в
ладошке. Эс-Джея можно заставить сделать что угодно: надо только говорить
быстро и уверенно. Было бы приятней заставить Бобби нести ее книги. Только
ничего не вышло бы, если бы он сам не вызвался. Может, он так и сделает.
Она была оптимисткой. А пока было приятно идти между ними в утреннем
солнечном свете. Она покосилась на Бобби, но он смотрел на "классики",
начерченные на тротуаре. Он такой милый и сам этого не знает. Пожалуй,
это-то и было самым милым.

***

Последняя неделя занятий, как всегда, ползла еле-еле, просто
свихнуться можно. В эти первые дни июня Бобби казалось, что в библиотеке
клейстером воняет так, что и червяка наизнанку вывернет, а география
тянулась десять тысяч лет. Да кому какое дело до запасов олова в Парагвае?
На переменке Кэрол говорила, как в июле проведет неделю на ферме у
тети Коры и дяди Рея в Пенсильвании. Эс-Джей без конца распространялся про
неделю в лагере, которую выиграл: как он будет стрелять из лука и кататься
на каноэ каждый-каждый день. Бобби в свою очередь рассказал им про
великого Мори Уиллса, который вот-вот поставит в бейсболе рекорд, который
продержится до самой их смерти.
Его мама все больше уходила в свои мысли, подскакивала всякий раз,
когда звонил телефон, а потом бежала схватить трубку, засиживалась до
конца вечерних новостей (а иногда, казалось Бобби, и до конца фильма для
полуночников) и ничего не ела, только ковыряла в тарелке. Иногда она вела
долгие напряженные разговоры по телефону, повернувшись спиной и понизив
голос (как будто Бобби стал бы подслушивать ее разговоры!). А иногда
подходила к телефону, начинала набирать номер, потом бросала трубку на
рычаг и возвращалась на диван.
Как-то раз Бобби спросил ее, может, она забыла номер, который
набирала. "Похоже, я много чего забыла, - пробормотала она, а потом
добавила:
- Держи свой нос при себе, Бобби-бой".
Он бы мог заметить побольше и встревожиться еще сильнее - она совсем
исхудала и опять принялась курить после двухлетнего перерыва, - если бы
его время и мысли не были заняты всяким другим. Лучше всего была взрослая
библиотечная карточка, которая каждый раз, когда он ею пользовался,
казалась ему все более замечательным подарком, просто вдохновенным
подарком. Бобби чувствовал, что во взрослом отделе одних только
научно-фантастических романов, которые он хотел бы прочесть, был целый
миллиард. Взять хоть Айзека Азимова. Под именем Пола Френча мистер Азимов
писал научно-фантастические романы для ребят про космолетчика Лаки Старра,
очень даже хорошие. Но под собственной фамилией он писал другие романы еще
лучше. По меньшей мере три из них были про роботов. Бобби любил роботов,
и, по его мнению, Робби, робот в "Запретной планете", был, может, самым
замечательным из киногероев всех времен, ну, просто супердерьмовый. А
роботы мистера Азимова уступали ему совсем мало. Бобби думал, что
наступающее лето будет проводить с ними. (Салл называл этого великого
писателя Айзек-Шибздик, ну да конечно, Салл в книгах почти не бум-бум.) По
дороге в школу и из школы он высматривал людей в желтых плащах или их