"Стивен Кинг. Коффи проходит милю ("Зеленая Миля" #6)" - читать интересную книгу автора

Я обдумал ее слова и кивнул. Она была права. Как всегда.


7

Через два дня, восемнадцатого, Билл Додж, Хэнк Биттерман и кто-то
еще, не помню, кажется, из временных, - повели Джона Коффи в блок "Д"
в душ, а мы отрепетировали за это время его казнь. Мы не дали старому
Тут-Туту играть роль Джона, понимая даже без слов, что это
непристойно. Вместо Джона был я.
- Джон Коффи, - проговорил Брут не очень уверенным голосом, когда
я сидел, пристегнутый к Олд Спарки, - вы приговорены к смерти на
электрическом стуле, приговор вынесен судом равных по положению...
Равные по положению Джону Коффи? Это шутка. Насколько мне
известно, таких, как он, на планете нет. Потом я вспомнил слова Джона,
когда он смотрел на Олд Спарки с нижней ступеньки лестницы, ведущей в
мой кабинет: "Они все еще здесь. Я слышу их крики".
- Выпустите меня отсюда, - хрипло выдавал я. - Расстегните
застежки и выпустите.
Они так и сделали, но на секунду я застыл, словно Олд Спарки не
хотел меня отпускать. Коща мы возвращались обратно в блок, Брут шепнул
мне так тихо, что даже Дин и Харри, расставляющие последние стулья
позади нас, не могли услышать:
- Я совершил в своей жизни несколько поступков, за которые мне
стыдно, но сейчас впервые в жизни дейст-вительно ощущаю страх, что
могу попасть в ад.
Я посмотрел на него, чтобы убедиться, не шутит ли он. По-моему, он
не шутил.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду то, что мы казним Дар Божий, - произнес он. -
Того, кто не причинил вреда ни нам, ни кому другому. Я хочу сказать, а
что если я закончу тем, что предстану перед Богом, Отцом всемогущим, и
Он спросит меня, почему я это сделал? Что я отвечу, что это была моя
работа? Моя работа?


8

Когда Джон вернулся из душа и временные ушли, я открыл его камеру,
вошел и сел на койку рядом. За столом был Брут. Он поднял глаза,
увидел, что я там один, но ничего не сказал. Он просто продолжал
заполнять бумажки, все время слюнявя кончик карандаша.
Джон смотрел на меня своими странными глазами: покрасневшими,
далекими, влажными от слез и в то же время спокойными, словно скорбь
не самое плохое состояние, если к нему привыкнуть. Он даже слегка
улыбался. От него исходил запах мыла, я помню, - чистый и свежий,
точно запах ребенка после вечернего купания.
- Привет, босс, - сказал он, а потом взял мои руки в свои ладони.
Сделал он это совершенно непринужденно и естественно.
- Привет, Джон. - В горле у меня стоял ком, и я пытался его