"Паскаль Киньяр. Альбуций" - читать интересную книгу автора

находиться сразу в нескольких местах и использовать как свое присутствие,
так и отсутствие, ибо второе из них более загадочно и интригующе, нежели
первое. Его главными секретарями были Оппий и Бальб. У них имелся свой
тайный шифр и условные сокращения.
Счастье не знает пределов. Повелевать, наслаждаться любовью, строить
мир, где все тебе подвластно, жить в бесконечном вихре деятельности и новых,
неожиданных свершений, из страха, что в покое все загнивает, сплавлять
воедино удачу и усталость, прозрение будущего и внезапные препятствия на
пути к нему - все радовало его, все доставляло удовольствие. Мне помнится
одна фраза Цицерона, которая включена в "Латинскую грамматику" Кейру и может
служить тому убедительным примером: "La cause de Cesar ne manquait de rien:
elle manquait seulement de cause". В пятом классе мы хором декламировали это
изречение, и оно казалось нам пустым, ходульным. В те времена школьники
носили короткие серые фланелевые штаны, из которых торчали худые озябшие
коленки - голые, незагоревшие
коленки, испещренные черными зудящими болячками. Их всегда ужасно
хотелось отковырнуть, но было боязно. И это тоже захватывало, только
по-другому. Время никак не проходило, но вдруг прошло. И ныне эта фраза
Цицерона кажется мне все более и более мудрой, ибо в ней заключена вся
правда. Правда о любых вещах, о любом поступке, о любом живом существе.
Правда обо всем на свете, вплоть до сплетенных ног в породившем нас соитии.
Вплоть до внезапного возникновения полового органа у зародыша на двадцатый
день жизни в материнском чреве. Вплоть до ссадин на детских коленках, как
раз над краем фланелевых штанишек; их ткань слегка вохрилась, кое-где
ворсинки сбивались в комочки. Вплоть до этих сереньких комочков. Но довольно
о Цезаре.


Глава одиннадцатая


РОМАНЫ О ГОМОСЕКСУАЛИСТАХ И РАСПУТНИКАХ

Итак, Альбуций примыкал к партии Помпея. В продолжение трех месяцев он
активно занимался доставкой оружия для его сторонников. В ту пору ему едва
исполнилось двадцать лет, он еще не был женат, еще не публиковал свои
романы, однако до самой смерти Альбуций Сил хранил верность помпеянцам. Вот
они - плоды воспоминания о чутких крошечных ушках серого гиппопотама. О
Помпее Альбуций говорил: "Dederunt victis terga victores" (Мы видели, как
победители бегут от тех, кого победили). Цестий утверждал, что Альбуций
украл эту максиму у Публия Аспрена. Впрочем, в Риме все писатели занимались
взаимным плагиатом. Искусство понималось как соревнование произведений и
соперничество людей. Оригинальность сюжета, как и оригинальность мысли, не
считалась главенствующей. Никто не говорил: "старинные" и "современные",
"старые" и "молодые"; существовало лишь противопоставление "древних"
"новым", при том что эти последние стремились попасть в разряд "древних".
Среди романов Альбуция вряд ли сыщется хотя бы один, чей сюжет он мог бы
назвать своим собственным. Персональными надлежало быть только нюансам,
манере письма, лексике, деталям и стилю. Так, однажды Ареллия Фуска обвинили
в краже какого-то тезиса у Адэя, на что Ареллий возразил: "Do operam ut cum