"Сергей Кириенко о событиях 17 августа" - читать интересную книгу автора

Это довольно долгий процесс, а финальная стадия долгового кризиса
измеряется очень коротким промежутком времени - месяц, максимум - полгода.
А действовать надо было быстро. Что можно было сделать?
Есть выбор из трех возможных вариантов. Hичего другого не дано.
Отрицательное сальдо платежного баланса можно либо компенсировать
девальвацией рубля, как это должно происходить в классической экономике,
либо пойти на реструктурирование внутреннего долга, либо пойти на
реструктурирование внешнего долга. Четвертого не дано - существует только
три варианта. Причем понятно, что это все позволяет убрать накопившуюся
проблему долга, но не позволяет убрать проблему его постоянного
воссоздания. Самое страшное, что, уже имея непомерный старый долг, мы
увеличивали его каждый месяц: если мы получали 23 млрд., а тратили 25
млрд., значит мы каждый месяц создавали 2 млрд. долга. В долг нам готовы
давать, давать в долг вообще выгодно, кредитору важно понимать только одно:
мы когда-нибудь будем иметь шанс вернуть долги. В той модели, по которой мы
жили весной, любому кредитору было понятно, что мы не имеем шанса вернуть
долг. Мы будем его увеличивать, увеличивать и увеличивать. Как с краном:
когда вода пролилась на пол, надо, конечно, ее с пола вытереть, но самое
главное - надо закрыть кран. До тех пор, пока не закрыт кран, бессмысленно
вытирать воду. Всем понятно, что она потечет вновь. Все эти три метода
восстановления платежного баланса, о которых я говорю, - это способ
вытирания воды. Hадо закрыть кран. Чем его можно закрыть?

Первое и главное.

Мы должны показать всему миру, причем как своим инвесторам, так и
западным, что мы в состоянии жить по средствам, что мы в состоянии не
создавать новые долги. Мы должны в короткий период времени сбалансировать
доходы и расходы. Ради этого была написана летняя антикризисная программа.
Она не была чем-то глобальным, у нее одна-единственная простая цель: к 1
ноября выйти на то, чтобы доходы оказались больше, чем расходы. При ее
принятии мы выходили к 1 ноября с доходами 25 млрд. в месяц и расходами
23-24 млрд. Мы создавали маленький плюсик, который показывал, что да, очень
долго, очень трудно - 10-15-20 лет - мы будем возвращать долги, но есть
перспектива того, что мы их вернем.

Второе.

Hужно, чтобы нам снова начали давать в долг. Есть такой мерзкий закон
кредитора (поскольку я сам долго работал в банке, я его хорошо понимаю):
деньги дают только тому, кто может без них обойтись. Если без денег ты
обойтись не можешь, тебе их никогда не дадут. Если ты можешь без них
обойтись, тебе их будут предлагать. Следовательно, мы должны показать, что
даже в самой худшей ситуации на рынках, если нам полтора-два года никто не
будет давать ни на внутреннем, ни на внешнем рынке, мы все равно в
состоянии обслуживать долги. Это худший вариант прогноза. И для этого в
дополнение к антикризисной программе предусматривался согласованный с МВФ
кредит. Значит, если мы имеем согласованную антикризисную программу, в
ноябре сошлись доходы и расходы, плюс в МВФ мы запросили 15-16 млрд.
долларов, и если нам их дают, то мы показываем, что на два года вперед мы