"Пол Кирни. Знак Моря ("Морские бедняки" #1) " - читать интересную книгу автора

оказаться на борту каррака, бороздящего морские просторы. Стать нужным
комуто...
Каррак прошел мимо. Вот уже и мачты пропали за изгибом высоких волн.
Никто не заметил крохотный кливер, единственный парус, поднятый на "Нырке".
Кругом вновь стало пусто. То были часто посещаемые воды, по ним шла обильная
торговля Семи Островов, и за порядком здесь следили военные морские суда,
которым платил Купеческий Союз. Так что здесь хотя бы не стоило бояться
пиратов. Те бороздили более теплые воды Западного Спокойного Моря и
Внутренний Предел за ним. Так рассказывал дедушка в былые мирные дни.
Рол осмотрел левую ладонь в ясном утреннем свете. Белаябелая, точно
изнанка раковины, разрисованная гребенчатыми уступами. Путаница тончайших
прожилок, заметно темней кожи, пробегала над первым рисунком, обвивая шрам,
точно следы морских червей. Он решил, что в этом рисунке есть смысл.
Существо, которое с ним это сотворило, нет, не человек, в этом он был
уверен, чтото говорило ему, назвало его именем, которого он теперь не мог
вспомнить. Столь многое случилось сразу же за этим. Столь многое.
Он в досаде топал по палубе "Нырка", крича в пустое небо, проклиная
загадки и тайны деда. В конце концов он уронил голову и стал оплакивать
конец мира, который знал. Гневными жгучесолеными слезами.

Четыре дня он плыл вперед, не отклоняясь от курса. Он вновь поставил
грот, когда ветер стал тише, и "Нырок" начал спотыкаться. По ночам он
дремал, дрожа, на твердой скамье у руля с надежно закрепленным румпелем.
Одежду он снял и развесил на мачте в попытке окончательно высушить. На его
обнаженной коже накапливалась пепельносерая мелкая соль. Волосы от соли
сделались жесткими, точно конская грива. Глаза покрыли красные прожилки, их
жгло. И Рол не мог больше выносить вида сушеной рыбы.
Небеса оставались ясными, ветер слегка менялся время от времени, но
вновь возвращался, словно получил приказ хранить постоянство. Он был
холодным и бодрил, будто на море раньше положенного явилась весна. Водяные
горы ни разу не поднялись выше полуфатома, и "Нырок" ровно шествовал вперед,
как будто его построили для подобных морских переходов. На пятое утро
мальчик увидел землю у самого носа по левому борту. Синюю череду высоких
холмов, а посреди нее гору с белой вершиной. Теперь он шел прибрежными
водами Гаскара, среднего из Семи Островов. Он одолел около восьмидесяти лиг.
Осталось еще немного. Рол изучал озаренные солнцем холмы, как будто их
склоны таили поддающиеся разгадке ответы на все его вопросы.
Ветер упал до умеренного бриза, и, когда "Нырок" приблизился к холмам
Гаскара, мальчику повстречалось несколько запоздалых прибрежных рыбачьих
судов, владельцы которых решили воспользоваться не по времени мягкой
погодой. Они остановились, и рыбаки воззрились на необычный парус, прежде
чем вернуться к выбиранию сетей. В такую позднюю пору в прибрежных угодьях
оставалось достаточно мало добычи, но последний улов мог избавить людей от
голода в самом конце зимы.
Рол обогнул долгий мыс, поросший высокой зеленой сосной и елью,
опоясанный серым камнем. Каравелла с прямыми парусами прошла мимо, лавируя
против ветра. Ее команда пела на вантах. Из бесконечных рассказов деда Рол
знал, что позолоченный дикобраз на форштевне означает, что она с Корсо на
югозападе. Корсане, приземистые и смуглые, похожие на тюленей, славились как
прирожденные покорители глубоких вод. На них был огромный спрос по всем