"Пол Кирни. Знак Моря ("Морские бедняки" #1) " - читать интересную книгу автора

когда последнее блюдо подавалось в покои Господина, Джиббл нырял в свои
бездонные владения и прикладывался к бутылке с преданностью, внушавшей
благоговение наблюдателю, меж тем как его ошеломленные подданные насыщались
остатками пиршества, вознаграждая себя за дневные труды.
Был здесь также слуга, тощий, как рыба. Его звали Куаре, у него были
длинные белые пальцы, оставлявшие влажный след на всем, чего ни касались.
Его черные волосы были зачесаны прочь ото лба и намазаны. В своих черных
чулках он ступал по лестницам Башни бесшумно, точно паук. Рол быстро
научился избегать встреч с ним наедине после того, как однажды внезапно
наткнулся на него в винном погребе. Куаре занимал почетное положение,
дававшее ему доступ к Господину в любое время дня и ночи. Он был глазами и
ушами Пселлоса среди подвластного ему люда, и любой здесь от всей души его
ненавидел.
Были и другие слуги, число которых непрерывно менялось. Лакеи, конюхи,
швеи. Горничные, по прибытии очаровательные и веселые, со временем казались
изнуренными, с затравленными взглядами. Но прежде чем они исчезали, их
сменяли новые. И каждую неделю являлись и удалялись товарищи Пселлоса (так
они сами себя называли), все на один лад заискивающие перед ним и
презрительно взиравшие на любого другого. В Башне Пселлоса существовала
жесткая иерархия, и хотя Рол был во всех отношениях в самом ее низу (спал на
груде тряпья поверх жарких плит буфетной), его тем не менее выделяли среди
прочих. Внимание к нему Куаре внезапно прекратилось после нескольких первых
дней, и теперь тот поглядывал на Рола со смесью настороженности и ненависти.
Какое место занимала в этом хозяйстве Рауэн, Рол никак не мог себе
уяснить. Все выказывали ей почтение, если не из чего другого, то из страха.
Но в то же время создавалось впечатление, что ее презирают. Только Джиббл
вел себя иначе. Он обращался с ней почти как с дочерью и всегда бодрствовал,
если и не был вполне трезв, когда она возвращалась с ночных сборищ. Он
заботился, чтобы ее всегда ждали пища и горячая вода, и удостоверялся, что
она получила все что нужно, прежде чем припустить вперевалочку к своей
постели. Что до Рауэн, в ее распоряжении была вереница богато обставленных
комнат в верхней трети Башни, и ее часто звали за стол к Пселлосу, особенно
когда он принимал гостей, но она ела на кухне всякий раз, когда это ей
удавалось, и частенько бралась за какоенибудь низменное занятие, как если бы
на нее чтото находило, и выполняла эту работу за длинным дубовым столом, меж
тем как Джиббл гремел кастрюлями и болтал, оборачиваясь к Рауэн от пылающего
очага. Казалось, жаркая полутьма кухонь смягчает ее тяжелые настроения, и
порой она оставалась там до зари, точа ножи и вертелы для Джиббла, очищая
сочленения с ловкостью хирурга или просто глядя в огонь. Никто, кроме
Джиббла, никогда не смел к ней обращаться.
Впрочем както ночью, когда все в доме спали, Рол наблюдал за ней через
дверь буфетной и видел, как она стоит и пьет вино в свете кухонного пламени.
Она только что вернулась после одной из своих обычных вылазок и была одета
помужски, в облегающие штаны, камзол и короткий плащ. Ее волосы были убраны,
и она выглядела почти как прехорошенький парнишка. Но какаято одеревенелость
сменила ее обычно столь гибкие движения, она держалась с осторожностью,
свидетельствовавшей о некоей скрытой боли.
У Рола перехватило дыхание, когда она вдруг прямо на месте принялась
раздеваться, не догадываясь, что он наблюдает за ней расширенными глазами.
Первым делом она высвободила из тугой прически свои волосы цвета воронова