"Владимир Киселев. Девочка и птицелет " - читать интересную книгу автора

нет крыльев. Я бы встала сейчас на подоконник, взмахнула большими
темно-синими полупрозрачными крыльями и медленно летела бы по осеннему небу.
Навстречу мне дул бы ветер, у меня бы слезились глаза, и я бы плотно закрыла
рот, и мне бы совсем иначе, совсем по-другому думалось... И я бы тогда
придумала что-то очень умное и правильное о том, как я должна жить и как
должна относиться к своей маме, и к своему папе, и к своему родному отцу,
которого я не знаю и не люблю и который не знает и не любит меня.
Я не уверена, что такое сравнение подходит, но когда я училась во
втором классе, меня послали в детский санаторий в Святошино - это под
Киевом, - и я там пробыла целых два месяца. И когда я вернулась домой, мне
наша комната показалась очень маленькой, такой маленькой, как коробочка. Я
сказала об этом папе и маме, и они очень смеялись. Там у нас в санатории
были большие палаты, в которых мы спали, и большие залы и веранды, где мы
играли.
Мой родной отец тоже оказался совсем не таким великаном, как я это
воображала, а человеком обыкновенного роста, может быть, только чуточку выше
папы, с очень полным красным лицом и очень белыми зубами. Он догнал меня на
улице, когда я шла в школу.
- Подожди, девочка, - сказал он. - Ты Оля Алексеева?
- Да, - ответила я. - Здравствуйте. Я его узнала по голосу.
Я так растерялась, что не остановилась, а по-прежнему шла в сторону
школы, а он шел рядом со мной.
- Я через час улетаю, - сказал мой родной отец. - Да и тебе нужно в
школу. Времени у нас совсем немного, а мне хотелось с тобой поговорить.
Он остановился, взял меня за плечи, повернул к себе и посмотрел в
глаза.
- Тебе говорили, что твой отец погиб?
- Да, говорили.
- Он не погиб, Оля...
- Я знаю, - сказала я. - Я не спала. Я слышала все, что вы говорили с
мамой. Я еще прежде догадывалась об этом.
Мой отец был неприятно удивлен моими словами.
- Ты что же... подслушивала? - спросил он брезгливо.
- Нет. Я просто не спала.
- Все равно нехорошо.
- Что же, мне надо было уши заткнуть, что ли? - сказала я грубо.
- Иногда не мешает и заткнуть. Ты должна была сказать, что не спишь.
- В следующий раз я скажу, - буркнула я неожиданно для себя.
Мой отец растерянно и виновато заморгал глазами.
- Ты не сердись, - сказал он медленно. - Ты уже большая девочка. И еще
не раз ты убедишься, что жизнь - очень сложная штука.
Я в этом уже убедилась. Я не понимала только, к чему он все это
говорит. Взрослых часто трудно понять. А иногда и совсем невозможно.
- Я очень уважаю и очень люблю твою маму... Хотя если ты не спала и
слышала разговор, то понимаешь, что она меня когда-то очень обидела. Но я ее
не осуждаю.
"Чего он хочет? - думала я. - Зачем он все это говорит?" И сказала:
- Извините, но я опоздаю в школу.
- Да, да, ты можешь опоздать, - пробормотал мой отец. - Короче говоря,
я... вот что... Я хотел спросить: не обижает тебя отчим? Ты уже большая