"Владимир Киселев. Девочка и птицелет " - читать интересную книгу автора

девочка и понимаешь - бывает до-всякому... И можешь уже сама многое
решать... Может, надумаешь переехать ко мне... Я живу в Новосибирске. Так в
любую минуту...
- Нет, - сказала я. - Папа меня никогда не обижает. Мне почему-то вдруг
показалось очень обидным, что он о моем папе сказал "отчим".
- Ну что ж, - сказал мой отец. - Тем лучше. И все-таки помни: я всегда
приму тебя, всегда помогу...
Нужно было сказать "спасибо". Нужно было улыбнуться. В конце концов,
мои родители плохо поступили с моим родным отцом, и, в конце концов, это
совсем не дело, что даже поговорить со своей дочкой он может только по
дороге в школу.
Но я не улыбнулась и не сказала "спасибо". Может быть, он очень хороший
человек, но он мне не нравился, и я радовалась, что у меня другой папа. Если
бы можно было выбирать себе родителей, то из всех людей, которых я знаю, я
выбрала бы себе в папы только моего.
- Ну что ж, Оля, до свидания, - сказал мой отец, так и не дождавшись
ответа. - Жалко, что встреча у нас получилась такая горбатая... Ну, да уж
тут ничего не поделаешь. А маме лучше не говорить, что мы виделись... Не
расстраивай ее напрасно. Однако смотри сама. И еще одно: вот мой адрес.
Напиши мне. Да и прибереги этот адрес. Он еще может пригодиться... В жизни,
знаешь, по-всякому случается.
Мы попрощались, он мне крепко пожал руку, и я пошла в школу, раздумывая
о том, какая страшная угроза была в его последних словах, какие ужасные
события должны произойти для того, чтобы мне понадобился этот адрес. Неужели
он сам не понимал, что переехать в Новосибирск я могу только, если умрут мои
родители, и сказать "в жизни всякое бывает" - это значит предусмотреть такую
возможность. Нет, не прибавила мне хорошего настроения эта встреча.
И плакала я не из-за двойки, а из-за всего этого.
На переменке ко мне подошел Коля Галега, по прозвищу "Самшитик". Он
выше всех в классе и старше всех - он второгодник, но лицом он похож на
первоклассника. Самшитиком его прозвали за тупость. Сначала его звали Дубом,
но когда оказалось, что он не помнит как следует таблицу умножения, Витя
предложил называть его Самшитиком - самшит еще тверже дуба.
Коля Галега спросил у меня, не хочу ли я обменять марки на царские
бумажные деньги, а когда я ответила, что не собираю ни марок, ни денег,
сказал, что пересядет за мою парту. Мне теперь было все равно, и я сказала:
"Садись".
В начале учебного года я сидела с Таней Нечаевой, но мы болтали на
уроках, и Елизавета Карловна нас рассадила. Теперь я сижу одна на второй
парте в крайнем ряду у окна. В нашем классе двадцать парт, а учеников только
тридцать семь. Есть поэтому свободная парта и еще одно место, а Елизавета
Карловна, наш классный руководитель, очень любит пересаживать учеников с
места на место.
Следующий урок был русский. Коля сел за мою парту и оглянулся кругом с
таким выражением, какое бывает на лицах у людоедов в иллюстрациях к детским
книжкам - не посмотрит ли кто-нибудь на это косо, - а затем спросил у меня:
- Ты по утрам зарядку делаешь?
- Нет, - ответила я. - Не успеваю.
- А я делаю. С кирпичами вместо гантелей. Пощупай, какие бицепсы.
Я пощупала. Бицепсы как бицепсы. Вероятно, здоровые. Мне не с чем