"Владимир Киселев. Девочка и птицелет " - читать интересную книгу автора

сравнивать.
- О, - сказала Елизавета Карловна, когда вошла в класс, - а Галега уже
сел с Алексеевой. Подобное ищет подобного, как говорит пословица, двоечник -
двоечницу.
Лена Костина захихикала. У нее очень красивое лицо и мелодичный голос,
а смех неприятный, как у людей, которые смеются только тогда, когда им самим
этого хочется, как бы сознательно, а рассмеяться непроизвольно, просто от
всей души - не умеют.
- Ну что ж, сидите, - решила Елизавета Карловна, - по крайней мере
Галеге не у кого будет списывать контрольные.
И Елизавета Карловна стала нам рассказывать о риторических
восклицаниях, риторических вопросах и риторических обращениях, а когда она
говорит о литературе, можно услышать, как пролетает муха. У нас в классе
почему-то нет мух, но если были бы, можно было бы услышать, как они летают,
такая в классе тишина. Елизавета Карловна тогда совсем другая, она говорит
совсем иначе, чем обычно, и ее маленькие, свинцового цвета глаза начинают
светиться за стеклами очков, как звезды. И все ею любуются в такие минуты.
На переменке Коля загородил мне выход и сказал:
- Подожди. Я у тебя хотел спросить... - Он замялся. - Как ты относишься
к фашизму?
- А какое тебе дело? - ответила я.
- Да нет, я ничего, - сказал Коля. - Я просто выменял на марки
фашистский орден "Железный крест". Так я могу тебе его подарить.
- Мне не нужно, - сказала я. - Но при чем здесь фашизм?
- Да некоторым не нравится, когда орден фашистский. А я думаю - все
равно. Ведь это коллекция. Так что же - вражеские ордена выбрасывать?
- Нет, - сказала я, - не нужно выбрасывать.
- А ты какую коллекцию собираешь? - спросил Коля.
- Консервных ножей, - ответила я. - Только не я, а папа.
- Брось, из консервных ножей коллекций не делают. А кто такой твой
батя?
- Журналист. Он в газете работает.
- Зачем же ему консервные ножи?
Начался третий урок. Английский. Коля сидел рядом со мной и, прикрыв
рот ладонью, шептал:
- А у меня батя - милиционер. А матя плетет сеточки.
- Какие сеточки?
- Ну, авоськи. Она в мастерской работает. Надомницей. Я ей помогаю.
Тоже плету сеточки. И я тебе скажу один секрет, который никому не говорил. Я
тут только до весны. А весной убегу на Камчатку, там у меня дядька. Моряк. Я
юнгой пойду. Хотя матю, конечно, жалко...
Я слушала Колин шепот и думала о том, какое большое до-верие к человеку
может вызвать полученная им двойка по физике.
Перед четвертым уроком - у нас была история - Коля, глядя не на меня, а
на парту, негромко сказал слова, всю важность которых я поняла лишь позже,
во время урока, когда я над ними как следует подумала и когда мне вдруг
стало жарко в щеках и мокро в глазах. Он сказал:
- А на уроках ты со мной не разговаривай. И не вертись.
Я с ним не разговаривала и не вертелась. У меня было такое настроение,
что мне было не до разговоров. Это он все время разговаривал.