"Эфраим Кишон. Из сборника 'Рассказы о путешествиях'" - читать интересную книгу автора

произнесли много речей, но ни одного на идиш, так что я мало, что понял. И
почему только я не захватил с собой какой-нибудь легкой музыки и наушники?
На следующее утро они устроили в нашем посольстве большую контрольную
проверку, чтобы идентифицировать истинных членов делегации. Несколько сотен
израильтян собрались во дворе здания. Некоторые из них уже по несколько лет
официально работали в Нью-Йорке, но встретились тут впервые. Это была
трогательная сцена, дорогая Дваша, можешь мне поверить.
Затем сделали перекличку в алфавитном порядке и обнаружили двух
пуэрториканцев, которые мошеннически втерлись в нашу делегацию и каждый день
ходили в ООН. Секретарь сказал, что они давно казались ему подозрительными,
поскольку говорили по-испански, но он принял их за представителей
сефардского Дисконт-банка из Тель-Авива, и потому ничего не предпринимал.
Сейчас их, наконец, вышвырнули.
Затем советник посольства огласил официальное решение, по которому
число делегированных сокращалось наполовину. Те, кто уже ходил по зданиям
ООН и сделал покупки, должны вернуться в Израиль. От одного высокого чина
мне придется держаться в стороне, поскольку он намекнул, что моя жена
наверняка меня уже давно потеряла. Он правы, и я с ним и согласен. Дорогая
Дваша, садись на ближайший самолет и прилетай ко мне в Нью-Йорк, в Америку.
Ты найдешь меня в отеле "Уолдорф-Астория" на Парк-Авеню, 5-й этаж, комната


517.

Твой любящий супруг Залман.


Американская карьера


- В Америке, - говорила моя тетя Труда, когда мы однажды вечером гуляли
с ней по Бруклину, - в Америке ты без паблисити не сделаешь никакой карьеры.
- Я знаю, - тихо ответил я. - Но с чего следует начинать?
- Тебе следует показаться на телевидении. Это было бы наилучшим
вариантом. Или почти лучшим. К счастью, у меня есть великолепные связи, что
на радио, что на телевидении. На радио будет проще, потому что на
телевидении я никого не знаю.
Все остальное было детской игрой. Моя тетя встретилась у своего
парикмахера с г-жой Перлой Траубман, которая уже сорок лет вела в Нью-Йорке
еврейскую радиопередачу под названием "Шоу веселой хрюшки", более того, она
уже идентифицировалась с веселой хрюшкой, благодаря чему располагала большим
числом поклонниц среди домохозяек не только в Бруклине, но и в Бронксе.
Уже спустя несколько дней тетя Труда пришла от парикмахера домой и ее
лицо сияло под свежей химической завивкой:
- Перла Траубман ждет тебя завтра в 7.30 в студии 203. Я ей сказала,
что ты пишешь лирику для рока и являешься полковником израильских
парашютно-десантных войск, что ее очень впечатлило. Считай, ты уже на
полпути к американской карьере.
И мы разрыдались в объятиях друг друга.
Г-жа Траубман-Хрюшка оказалась доброжелательной дамой лет шестидесяти с