"Эфраим Кишон. А в конце стоит парковочный столб (Сатиры о хитрости и коварстве автомобилистов)" - читать интересную книгу автора

водитель не ел одновременно с управлением машиной. Поэтому нью-йоркские
водители такси ездят со специальным голодным светом на крыше. Это такая
лампа, которая автоматически включается всякий раз, когда вечно голодный
водитель высматривает большую денежную добычу, чем ты ему сможешь
предложить.
Во Франции света на крыше не требуется. Тебя и так вычислят. Обычный
парижский таксист с первого взгляда определит, кто ты - проклятый турист или
нет, хочешь ли ты с ним - помоги тебе в этом Б-г! - изъездить всю страну,
стоит ли твой отель на оживленной улице, и - что самое главное - щедрый ли
ты человек или американец. Так что стоишь ты, бедолага, на тротуаре и машешь
руками, как одинокая ветряная мельница. Первые пять такси гарантированно
прошуршат мимо, даже не обратив внимания на семафор. Шестое, как правило,
притормаживает, но водитель даже не даст дернуть за ручку: "Куда?" - спросит
он сквозь уголок рта. Разумеется, в этот угол рта будет воткнута сигарета.
Что бы ты ему на это не сказал, он ответит "Merde (дерьмо)" и тронется
дальше, поскольку ему нужно совсем в другую сторону. Принципиально в другую.
По правде говоря, он тебя просто терпеть не может. Так как он водитель
такси, а вы, как правило, нет. Вы проклятый турист. Поначалу я думал, что
есть какой-то таинственный код, который не разрешает им возить мужчин без
пиджаков или очкариков. Но через неделю пребывания в Париже я понял, что
просто для них существует такой закон: они тебя возить не будут. И точка.
Как-то раз, после того, как я целых полчаса понапрасну прозанимался под
дождем гимнастикой на Елисейских Полях, подъехал Номер Шесть и спосил:
"Куда?". Помокший до нитки, я пролепетал: "Мне все равно. Только увезите
меня отсюда, куда угодно".
- Это мне не по пути.
И он уехал. Он тебя быстро раскусит, парижский шофер. И этот, конечно
же, понял, что как только я сяду в машину, то у меня появятся намерения, и я
скажу, куда именно хочу ехать на его такси.
Потому я изменил свою тактику. Я попытался интуитивно угадать, в каком
направлении мог бы ехать шофер. Лишь бы не стать ему в тягость. И однажды
мне чуть было не удалось реализовать свой план.
Дело было так: я торопился в Оперу, однако, пришлось добрых двадцать
минут махать руками и заниматься гимнастикой. Внезапно рядом со мной
остановился настоящий парижский таксист. Жан-Пьер с сигаретой в углу рта
высунул голову из окошка и спросил:
- Куда?
И тут это произошло: Всевышний мне помог. Он едет в противоположном от
Оперы направлении, сказал мне этот маленький Ури Геллер. Мой заказ, таким
образом, был аннулирован. Я понял это каждой клеточкой.
- Тогда на Монмартр, - сказал я задушевным голосом.
Жан-Пьер приподнял брови - конечно же, он точно знал, что мне нужно в
Оперу - и сказал:
- Садитесь!
В этот день я-таки ехал в настоящем парижском такси. Неважно, куда,
неважно зачем, но я ехал. Я был на седьмом небе от счастья и тихо
наслаждался этой таксистской удачей. Спустя много времени, и даже сегодня,
меня вновь и вновь охватывает эта волна удовлетворения. Забыт уже и обратный
многочасовой пеший марш через ночной Париж, после которого я вынужден был в
каком-то полутемном маленьком театре смотреть пьесу на совершенно непонятном