"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

дар Божий.
Если человек бессилен защитить свою жизнь от нападений, на помощь ему
приходит общество. Но вмешательство общества имеет свои естественные
пределы, за которые оно не должно переходить; предел же этот есть охрана и
гарантия права, а не нарушение его.
В необходимой обороне позволительно убивать нападающего. Но право
необходимой обороны вытекает не из права на жизнь другого, но из права на
сохранение своей жизни. Врожденное чувство самосохранения заставляет
человека защищать себя против всякого нападения. Если в борьбе погибнет
убийца, гибель его не есть проявление права, принадлежащего защищающемуся на
жизнь нападающего, а только результат защиты собственной жизни со стороны
подвергшегося нападению. Как только жизнь сего последнего вне опасности и
убийца обезоружен, он должен уважать ненарушимость жизни. Подобно сему, если
общество в лице полиции подоспевает на помощь тому, который подвергся
нападению со стороны разбойника, и убивает сего последнего, вмешательство
его вполне законно. Но если помощь эта пришла в то время, когда убийца уже
обезоружен, общество не должно идти далее, чем имеет на то право
подвергшийся нападению; оно не должно убивать разбойника. Право на жизнь
делается ненарушимым в безоружном разбойнике.
Напрасно утверждают, будто общество имеет специальное назначение,
какого не имеет частный человек, - назначение не только восстановлять
материальный порядок, но и защищать и покровительствовать порядок
нравственный. Выполняя это назначение, общество имеет право предавать смерти
тогда, когда частный человек не вправе это делать. Право это ему
принадлежит, во-первых, по праву защиты, так как общественная опасность не
прекращается с опасностью частною; во-вторых, вследствие совершения
преступления, так как наказание должно последовать даже тогда, когда нет
причины бояться врага. Смертная казнь в руках общества не есть оружие
законной защиты: когда общество строит эшафот или виселицу, преступник уже
обезоружен, он арестован, скован, допрошен, осужден. После ареста убийцы в
обществе может оставаться тревога, но для него уже нет настоятельной,
неизбежной опасности, которая узаконила бы смертную казнь как единственное
средство спасения собственного существования. Подобно тому, как общество не
имеет права предавать смерти враждебный, но побежденный народ, оно не вправе
убивать безоружного убийцу. Что же касается уголовной миссии общества, то
нет сомнения, оно имеет неоспоримое право на юстицию предупреждения,
репрессии и исправления, но для достижения этой цели смертная казнь не
только не нужна, но даже составляет препятствие. Обществу не может
принадлежать право юстиции, состоящее в том, чтобы наказывать смертною
казнью для самого наказания, карать в лицах испорченность. Вечно ошибаются
приверженцы смертной казни, когда воображают, что смертная казнь есть
верховное средство, всеобщая панацея, которая одна может исцелить раны
общественные и обеспечить частную и общественную жизнь граждан. Отсюда те
мнимые договоры между обществом и членами его о праве на жизнь, отсюда эти
дикие слова: мне нужна ваша жизнь для гарантии моей. Как будто общество есть
куча подлых разбойников, диких убийц, договаривающихся между собою на случай
и с сознанием своих будущих злодеяний. Как будто, когда совершено
преступление, несмотря на ужасную угрозу, для восстановления порядка и
успокоения тревоги достаточно только послать виновного на эшафот, как в
бойню.