"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

родственникам убитого, а его господину. "А в холопе и в робе виры нетуть, -
говорится в Русской Правде, - но оже будет без вины убиен, то за холоп урок
платити или за робу". Неограниченная власть господина над холопом
продолжалась в России долго, до XVII или, по крайней мере, до XVI столетия.
В уставной Двинской грамоте Василия Дмитриевича 1348 г. говорится: "Если
господин огрешится и убьет своего холопа, то не подлежит никакому взысканию
или наказанию". Холоп еще по Новгородской судной грамоте 1476 г. не мог
явиться обвинителем или свидетелем на суде против своего господина, что
делало его совершенно беззащитным пред господином. В XVI столетии мы не
встречаем новых законов, которыми бы была ограждена жизнь холопа от
произвола его господина: Судебник об этом молчит. Если же принять во
внимание, что отношения господина к холопу установились путем обычая и до
XVI столетия поддерживались таким же путем, то отсутствие закона,
ограждающего жизнь холопа, нельзя не признать за признак того, что здесь не
произошло перемены. Флетчер, писавший о России времен Грозного, говорит:
"Если кто-нибудь убьет своего слугу, то ему за это ничего. Так как убитый
человек - его холоп, то он имеет право даже на его жизнь". Карамзин,
обозревая состояние России в конце XVI в., говорит: "Убийцу собственного
холопа наказывали денежною пенею". Определительно отнимается у господина
право жизни и смерти над его холопом только в XVII столетии. Уложение
запрещает господину убивать человека, отданного ему во временное холопство,
и хотя не ставит убийства этого холопа наравне с обыкновенным убийством, но
тем не менее и не оставляет его вовсе безнаказанным: "А за то смертное
убийство (кабального холопа) что государь укажет". В то время, когда на Руси
начинает уменьшаться развитие холопства, возникает новый вид рабства, не
столь полного, как холопство, по своим формам, но зато более обширного по
своему объему, - это крепостная зависимость. Закон, правда, никогда не
предоставлял помещику над своим крепостным права жизни и смерти, как это
было в Западной Европе. Но тем не менее развитие крепостного права не могло
остаться без влияния на количество и применяемость смертных казней в России.
Когда человек теряет права, тогда малоразвитое общество, умеющее ценить
человека только по его положению, не может высоко ценить его жизнь, тогда
члены правящего общества, не имея права лишать крепостного человека жизни по
личному своему усмотрению, все-таки будут мало ценить жизнь его в качестве
судей, при решении его участи как преступника. А что сам закон ценил гораздо
ниже жизнь крепостного - это не подлежит сомнению. По Уложению царя Алексея
Михайловича, если помещик убьет своих людей или крестьян, пойманных в
разборе, то лишается поместья. А если такое убийство совершат чьи люди или
крестьяне, без ведома своих бояр, то то же Уложение повелевает казнить их
смертию без всякой пощады. За неоказание помощи госпоже, подвергшейся в
своем доме нападению со стороны посторонних лиц, крепостные подлежат тяжкому
наказанию; в новоуказных статьях под 93 ст., в которой повторяется 16 ст.
XXII гл. Уложения, сделана ссылка на градские, греческие законы, по которым
раб подлежит смерти, если он не оборонял своего господина. Таким образом,
это прибавление расширяет смысл Уложения и дает повод толковать закон так,
что раб должен быть казнен смертию, хотя бы он содействовал преступникам
только бездействием, а не положительным содействием.
Более резким влиянием на смертную казнь отозвалось рабство в других
частях России, долго находившихся под властью других государств, именно: в
юго-западном крае, бывшем под властию Польши, и в губерниях остзейских. В