"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

силы, а не справедливости, а Громан почти не видит различия между убийством
и смертною казнью и готов поставить судей наряду с убийцами вроде Равальяка.
Каждый из этих писателей заявляет, что решение этого вопроса только и
возможно с точки зрения отвлеченной справедливости, и каждый старается
опровергнуть других, выходящих из этой же точки зрения. Гегель критикует
Канта; Кестлин - их обоих, а кроме того, Абегга и Рихтера; Абегг опровергает
мнения Громана, Меринг - Абегга, и т. д. Что же это за общая справедливость,
которая приводит к двум противоположным выводам и одним говорит: смертная
казнь есть святое учреждение, она соответствует моим требованиям; другим -
смертная казнь мне противна, она основывается на силе, а не на правде. Если
эта справедливость, как утверждают те, которые на нее ссылаются при решении
вопроса о смертной казни, есть начало неизменное, истина, всеми признанная,
аксиома, подобная той, которая говорит, что дважды два - четыре, а не
больше; то откуда происходит между опирающимися на нее такое разногласие,
которое похоже на то, если бы одни утверждали, что дважды два - пять, а
другие - дважды два - шесть. Не есть ли это только субъективный взгляд на
справедливость тех, которые на нее ссылаются.
Дело в том, что у человечества нет другой справедливости, кроме той,
которая выразилась в его законах; а эта справедливость не есть нечто целиком
данное и неизменное, а есть явление постоянно, хотя и крайне медленно,
развивающееся и усовершенствующееся тысячелетнею жизнью народов. Человек
постоянно стремится к водворению более справедливых отношений: то, до чего
он добился теперь в области права, было никогда ему неизвестно и совершенно
чуждо его понятиям; то, до чего он достигнет будущими тысячелетними
усилиями, в настоящее время или гадательно, или неизвестно. Если бы человек
обладал неизменяющимся понятием справедливости, то он бы давно и всецело его
осуществил, и не было бы права диких племен, права варварских народов, права
средневекового, а было бы одно право, которое бы во все времена одинаково
решало частные вопросы, и в том числе вопрос о смертной казни; тогда бы и
криминалисты, ссылаясь на понятие справедливости, не высказывали бы двух
противоположных взглядов, не спорили бы друг с другом. Криминалисты и
философы, решавшие рассматриваемый нами вопрос с точки зрения
справедливости, совершенно выпустили из виду действительную, человеческую
справедливость, изменяющуюся и усовершенствующуюся, а соображались с
субъективною, составленною каждым из них, на основании логических
соображений; оттого справедливость, по понятию одних, говорила в пользу
смертной казни, справедливость, по понятию других, против. Оттого, сколько
ни усиливались разрешить вопрос о смертной казни, выходя из произвольно
составленного понятия справедливости, в результате пришли только к
совершенно противоположным выводам; оттого исследование этого вопроса
превратилось в личный спор, в составление туманных трактатов, не подвигающих
ни на волос уяснение дела. Однако ж подобный ненадежный способ исследования
смертной казни до того был ходячим в Германии, что в 1833 г. прения в
саксонском сейме в значительной степени состояли из подобных метафизических
тонкостей. Депутат Аммон, первый говоривший по поводу сделанного профессором
Громаном предложения о необходимости отмены смертной казни, занял внимание
собрания: а) рассмотрением уголовных теорий о праве наказания; б)
опровержением положения Громана: правовое наказание не должно нарушать ни
одного права человека, а так как человек имеет право жить, следовательно,
наказывать человека смертью есть несправедливость и даже преступление; в)