"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

высшего класса) весьма даже почтенных лиц, но принадлежавших к низшему
разряду граждан. Кроме того, жизнь провинциала не была ограждена от
произвола; проконсулы и пропреторы пользовались в провинциях абсолютною
властию и в том числе правом казнить смертию. Известно, чем были эти
правители для провинций: едва ли история может представить другой пример
таких чиновнических грабежей, насилия и преступлений, какие они совершали в
управляемых ими странах. Таким образом, в то время как провинциал, лицо
низшей породы, платился жизнью за большие и малые преступления, в то время
как проконсульское управление естественно вызывало беспрестанные поводы для
казней, грабивший и совершавший все виды преступлений оптимат и откупщик
были спокойны за свою жизнь. Возникновение Империи сопровождалось некоторым
уравнением римских граждан и отчасти уничтожением привилегий в том
отношении, что императоры стали казнить римских аристократов и богачей по
тем же обычаям, которых последние держались при наказании своих рабов. Но
императорская юстиция сделала только попытку к уничтожению изъятия богатых
римских граждан от смертной казни и уравнения их с другими. В императорский
период высшие классы подлежали смертной казни только за государственные
преступления; наказуемость же за другие преступления оставалась различная во
все это время для honestiores и humiliores. К honestiores в это время
причислены были сословия сенаторов, всадников, декурионов и духовных. За что
humiliores предаваемы были самым изысканным видам смертных казней, за то
honestiores отплачивались только ссылкою, которая была специальным и
исключительным наказанием привилегированных. Так, один закон времен
императоров гласит: "Те, которые совершат убийство добровольно и со злым
намерением, если они пользуются какими-нибудь почестями, должны быть
сосланы; лица же низшего сословия наказываются смертью". Неравенство
наказаний и изъятие высших классов от смертной казни немногих перешло из
Рима в Византию, а оттуда, по мнению Гольтцендорфа, отчасти и в Россию.
У новых европейских народов мы замечаем очень рано зачатки привилегии
изъятия от смертной казни некоторых классов общества. Наряду с убийством в
виде отмщения является обычай выкупа вины; очевидно, что выкупиться мог
только тот, кто имел что-нибудь; очевидно также, что кто обладал большим
количеством вещей, кто был богаче, тот имел и большую возможность откупиться
от убийства в виде отмщения. По этой теории, богатый человек был вполне
гарантирован от смертной казни; раб же, который ничего не имел, был
беззащитен пред мстителем. Таким образом, уже с этой стороны, богатство
укрывало от смертной казни, бедность, напротив, была поводом к ней. Но этого
мало: в те времена жизнь, здоровье, честь и другие блага человеческие
ценились не сами по себе, а смотря по тому, кто был их носителем и, так
сказать, владельцем; чем богаче, могущественнее и знатнее был человек,
против которого совершено было преступление, тем больший ему или его семье
платился выкуп. По закону англосаксонского короля Ательстана установлен был
следующий тариф на жизнь: жизнь princeps'a оценена была в 30 тыс. thrimsae
(монета в 4 пенса, 8 су французских); архиепископа и графа - в 15 тыс.;
смерть епископа выкупалась 8 тыс.; summus praefectus ценился в 4 тыс.;
священник и тан (дворянин") - в 2 тыс., и, наконец, простой земледелец
(ceorl), но еще не раб, - в 267. Подобное же разнообразие цен на жизнь,
смотря по сословию, богатству и положению лица, было в обычае у всех
европейских народов. Таким образом, богатому и знатному легко было
откупиться от смертной казни не только потому, что он имел чем откупиться,