"Андрей Кивинов, Сергей Майоров. Акула: охота на санитара " - читать интересную книгу автора

далекой юности признавал только денежную, желательно - в наличной
иностранной валюте, следовал правилу неуклонно и теперь, поглядывая по
сторонам с высоты своего положения, мог твердо сказать: он не прогадал.
Лет тридцать назад первокурсник юридического факультета Веня
Трубоукладчиков - симпатичный, но не хватающий с неба звезд молодой
человек - провел немало бессонных ночей, терзаемый сомнениями в выборе пути.
Рассчитывать на поддержку семьи ему не приходилось. Отец развелся с матерью
вскоре после рождения сына и участвовал в его воспитании лишь посредством
выплаты алиментов, которые, правда, составляли приличную по тем временам
сумму и постоянно росли. Когда Вениамин закончил школу, папа протолкнул
отпрыска на юрфак - при его связях сделать это было несложно, - и заявил,
что умывает руки. Примерно в том же смысле высказалась и мать: она еще
достаточно молода и способна заново устроить свою личную жизнь, а он
достаточно взрослый, чтобы крутиться в этом мире самостоятельно. Собрав
вещи, Вениамин перебрался в общагу и связи с семьей оборвал. За все
прошедшие годы только пару раз заехал в гости да присутствовал на похоронах,
в организацию которых вложился наравне с другими родственниками, хотя и мог
позволить себе большее.
Теперь об этом смешно вспоминать, но некоторое время юный
Трубоукладчиков всерьез подумывал о том, чтобы попытаться сделать карьеру в
органах правоохраны. Милиция его не привлекала. Как и многие, он посмеивался
над словами песни про "нашу службу", которая и опасна, и трудна, посмеивался
иной раз довольно язвительно, но отдавал себе отчет, что трусоват и
нерешителен, а стало быть, делать там ему нечего. Да и грошовая зарплата
милицейского следователя его, мягко говоря, не воодушевляла. Другое дело -
прокуратура. Возможностей побольше, а риска - не в пример меньше. Оклады
там, конечно, тоже грошовые, но как-то ведь люди живут; до студенческой
среды доходили иногда слухи о ментах, привлеченных за взятки или превышение
власти, но о прокурорских такого слышать не приходилось.
Все изменилось, когда Вениамин связался с фарцовщиками. Вышло это
случайно, и после первой удачно проведенной деловой операции он долго еще
нервно вздрагивал, озирался и поспешно выходил из курилки, когда там
начинали травить политические анекдоты. Потом втянулся, привык к деньгам,
оброс необходимыми знакомствами. К началу летней сессии второго курса
искренне не понимал, как раньше жил иначе. Открылись способности, о которых
он и не подозревал, заработки давались легко и не уходили сквозь пальцы.
Чураясь шумных компаний, он не зависал в кабаках, не шиковал, не тратился на
импортные обновки, довольствуясь одеждой местного производства, и не баловал
женщин, предпочитая скромных однокурсниц из провинции разгульным "центровым"
девахам. Думал о будущем, регулярно откладывая в кубышку немалую часть
дохода. Веня нимало не сомневался, что придет время, когда накопления
удастся если не легализовать, то хотя бы использовать достаточно свободно.
Каким образом и в каком году такая благодать наступит, он не задумывался.
Просто знал - это время настанет.
Когда одного из знакомых задержали с полным карманом валюты.
Трубоукладчиков сам явился в КГБ и предложил свои услуги. Шаг дался легко.
Ни угрызений совести, ни брезгливости Вениамин не испытывал, а в разговоре с
оперативным работником поразил бывалого капитана деловым подходом и
проработанностью позиции "Я - вам, а вы - немножечко мне". К Вениамину
отнеслись с некоторыми подозрениями, но он их скоро развеял, сдав органам