"Кен Кизи. Отто кровавый" - читать интересную книгу автора

меряли. Отто сильно удивился, когда в воротах их никто не остановил. А
оказавшись внутри, понял. Да он ночевал в свинарниках почище! Во что бы ни
уперся взгляд его - везде царило омерзительное запустение. В переулках
кишели крысы. Прилавки торговцев сгнили. Горожане ежились под злобным
присмотром стражи. Старые оборванцы и юные беспризорники дрались за мусорные
кучи. То есть, не город, а сущая дыра. Как все могло так сильно измениться у
него на старой доброй родине всего за несколько месяцев? Ему просто не
пришло на ум, что в городишке-то не изменилось ничего, пока он по кущам
шибался. Он сам изменился. Он прошагал по ступеням мимо стражи, разинувшей
рты, и вступил в свой тронный зал прямо посреди ежедневного правежа.
Бичевали солидную компанию распростертых крестьян - "дабы очистить их
мерзкие грязные души", как извещали бичеватели, "в честь подготовки
апокалиптической фантасмагории, которая покуда еще только грядет!" Старт,
вишь ты, отложили малехо, чтобы хорошенько в доме прибраться, по-святому.
Сцена прям из Иеронима Босха: бичеватели бичуют... органы завывают...
святоши предают анафеме что ни попадя. "Хватит уже!" - орет Отто. - "Как
ваш король приказываю вам прекратить! эту! херню! навсегда!" Во как!
Попы-председатели все свои королевские мании обоссали при виде Отто и
престолонаследника, однако ж пытаются блефовать. А какие у тебя
доказательства, что ты и впрямь - наш король? На короля явно не похож -
весь оборванный, заросший, будто юродивый, а кроме этого король наш вознесся
к славе с вершины горы. И многие, между прочим, тому свидетелями были. Кто
тут иные показания даст? - нарастает требовательный гомон. "Кто?" "А как же
ребенок?" - вздымает вверх недовольного таким поворотом событий младенца
Отто. "Как же ребенок?" -вопрошает он еще раз. "Как же ребенок?" И гам
стихает на самом подъеме, сбитый витиеватой логикой вопроса этого безумца,
- чик, точно косой подрезали. Потому что вот оно лежит - вечное зерно
всего этого долгого и запутанного предприятия. "Как же ребенок?" - снова
настаивает Отто. "Как же ребенок?" А ребенок плачет. И подымаются с пола
распростертые крестьяне. "Как же ребенок?" - подхватывают они этот клич.
"Как же ребенок? Как же ребенок?" И попы со стражей и инквизиторами начинают
соображать: "Лафа кончилась, лохи восстали - теперь все святые сами за
себя!" А мораль этой путаной побрехушки (уж брехни-то в ней больше, чем
истины)? Славе нету конца, коль залез на верхушку, а старье мы и сами
вычистим. Тут проще трюка пока не нашли: хочешь - бери, а не хочешь
-бросай, хочешь - поверь, хочешь - все отрицай, пой тра-ля-ля, пока не
стошнит... Я? А че я? Армагеддон на носу. Хи-хи-хо...

1. Парафраз Откр. 20:7: "Когда же окончится тысяча лет, сатана будет
освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы..."