"Кен Кизи. Отто кровавый" - читать интересную книгу автора

ее измазанных глиной юбках что-то шевелится. Младенчик. Преждевременно
выдернутый, забрызганный кровью рождения -мальчишка! Принц! И впервые за все
свое эгоистическое существование Отто почувствовал, как самую крохотулечку
дрогнули его сердечные струны, о наличии которых он даже не подозревал.
Сорвал он нижние юбки со своей усопшей возлюбленной, чтобы обтереть
королевского наследника, и обнаружил - не поднимаясь с колен на этом
поросшем травою склоне, под чириканье зимних птах и блеск зимнего солнца, -
что на младенце вовсе не брызги беспокойного рождения. То были чирьи! Чирьи!
Чирьи! "Эй, наверху, как тебя - Всемогущий!" - заорал Отто небесам. -
"Что за хреновина? Я тут по горам мудохаюсь, как полагается, а Ты крапленую
карту сдаешь? Я тут все по правилам, а Ты мне всего пацана чирьями устряпал?
Что это такое, а? Кончатся эти муки когда-нибудь или нет?" И небеса
осклабились ему в ответ и вроде как ответили: "Настройтесь на нашу волну к
концу третьего акта, и все тухлые загадки разрешатся." И вот в промозглой
тевтонской глухомани сидит наш молодой король Отто: прыщавый младенчик в
одной руке, усопшая возлюбленная - в другой. Короед уже вопит, жрать
просит, а мамочка быстро остывает. Телега крякнулась, кобыла сбежала... не
говоря уже о том, что за Конец Света даже билетов не вернули. Ну где вы еще
видали такого залупленного на весь мир монарха? Он скрежетал зубами и рвал
на себе волосы. Не помогло. Он воздевал очи горе за наставлениями. Ничего,
кроме ничего. Он опускал очи долу. А тут что можно отыскать, кроме сорняков
да булыжников, изгаженных преждевременным началом наследника? И тут, из
стигийских бездн отчаянья - проблеск надежды... куда там, целая путеводная
звезда! Зрелище прекрасное и кошмарное одновременно. Воздетые к морозному
светилу - двойные дары его безжизненной невесты, истекающие млеком, точно
алебастровые фонтаны! И вот тут наш жестокосердый герой потихоньку начал,
как говорится, слетать с катушек. Но кто б говорил, кто б говорил? Если из
валунов кровь выжимаешь, то чего б и жмурика не подоить? А после - и козу,
и ослицу, и, наконец (вот этот эпизод мною особенно любим), - щипавшую
травку корову с кривым рогом и парочку ее же чад. Отто рассудил, что раз она
кормить двоих предназначена, прокормит и четверых. В окружавшей их сельской
местности также водились курятники, грядки с капустой и погреба с картошкой.
Стога сена для ночевки и конские попоны взаймы. Как средь бела дня, так и
темной ночью. Лохи деревенские так, кажется, ничего и не заподозрили. Папаша
с сынком рылись по помойкам, крали что ни попадя - и выжили. Сельская жизнь
шла парочке на пользу. Кожа у ребенка очистилась, а у папаши уровень желчи
упал. Казалось, они грабили окрестности с полной безнаказанностью. Отто и в
голово не приходило, что деревенские лохи были свидетелями каждой такой
неуклюжей покражи. Они с наследничком стали знаменитыми. В этом захолустье о
них судачили в каждой хижине и лачуге. Вот вам королевская семейка -
Чокнутый Отто Кровавый, властелин всего, на что хватает глаз, со своим
Прыщавым Прынцем подмышкой, как с трофейным порося, тырит творог и черные
корки с заднего крыльца, что твой обычный жулик. На самом деле, свернутым
набекрень мозгам бедолаги Отто ни разу даже не померещилось, что он может
быть властелином хоть чего-нибудь... пока однажды на заре скитания не
привели их с чадом на один пригорок, откуда они увидели вдали шикарный
замок. "Дом," - сказал Отто пацаненку. Стоял май, цвели эдельвейсы. Отцу с
сыном понадобилось четыре месяца, чтобы от горы Тысячелетия добраться до
ворот замка в девяти милях от нее. Что в среднем выходило по две мили в
месяц, плюс-минус пару лиг или фарлонгов, или в чем там они тогда расстояния