"Жерар Клейн. Самые уважаемые профессии Земли... (Сборник "Хронос")" - читать интересную книгу автора

закона. Центральный Информаторий. Вы набираете несколько цифр на диске и
получаете на дом любую желаемую информацию. Если вы ее достойны. Если же
нет, то невидимая пометка на магнитной ленте запрещает выдачу вам той или
иной книги, той или иной категории книг. Если вы очень и очень недостойны,
вам почти ничего не выдается. К тому же уверены ли вы, что вне сферы вашей
деятельности нет хоть одной книги, из которой вы сделаете неверные выводы?
Быть может, лучше защитить вас от неприятных ошибок в суждениях? Разве
машина не лучше знает, что вам подходит? Разве она не знает о вас всего -
вашего веса, вашего роста, ваших наклонностей, прочтенных вами книги ваших
способностей, того, что вас раздражает и что вас волнует? Какой
воспитатель совести! И машина в своих трогательных заботах создала
специально для вас совершенный личный Индекс. Вы даже не узнаете, что есть
неизвестные вам книги, если только кто-то не нарушит закон молчания. И не
права ли машина, определяя, каких книг вы достойны, какие книги вам
нужны?..
- Конечно, права, - машинально повторил Метро.
Старик пронзительно рассмеялся и вытер слюну с губ.
- Но скажу вам одну вещь. Я не верю в понятие достоинства. Смысл тайн
Центрального Информатория и сложной системы интердиктов представляется мне
совершенно иным. Человек, читающий книгу, - человек замкнутый. Он не
смотрит телевидения. Он слеп к пропаганде. Он глух к лозунгам. Он как бы
отправился в путешествие. Он может быть прав или неправ. Он может поверить
книге, которую читает, или посмеяться над ней. Неважно! Ведь книг так
много. Они где-то противоречат одна другой, но за человеком остается право
выбора. Это-то их и испугало.
- У вас хватает мужества высказать такое, - с уважением проговорил
Метро.
Лицо Варина мелко задрожало. Оно вдруг поплыло, словно морщины у сухого
гребня носа и неясная линия рта готовы были растаять.
- А чего мне бояться? Я старый человек. Я знаю, что однажды все книги
обретут свободу. Я знаю, что вы ведете молчаливую и необходимую борьбу. Не
в первый и не в последний раз возникает подпольное книгопечатание. Что мне
остается ждать от жизни? Я готов вам помочь.
Метро поднялся и подошел к старику. Его подбородок трясся, он
чувствовал, что вот-вот расплачется. Теперь он знал, почему любил книги.
Он знал, что книги были сутью духа и соединяли века, что они связывали
людей между собой, что они были основой любой свободы и что он, Метро, был
достоин презрения, ибо кражей книг добывал деньги. Ему захотелось рухнуть
на колени и исповедаться старику в своих прегрешениях, ибо те, другие, кто
прятал книги на своем теле, и те, кто лил свинец, и те, кто с огромным
трудом изготавливал бумагу, и те, кто медленно умирал в тюрьмах
Информационной полиции или косил водоросли в глубинах моря, или выращивал
салат в иссушающем зное пустыни, как и этот доверившийся ему старик, все
работали на одну идею, готовили восстание и крах Нового Возрождения. А он,
Метро, думал в это время только о деньгах и был в этом солидарен с Новым
Возрождением, ибо извлекал доход из запрета. Но в то же время, подумал
Метро, он был необходимым звеном подполья: без таких, как он, книги
никогда не обретут запаха типографской краски, не увидят света.
- Вы нам поможете? - просто спросил он, еще не веря, - вы разрешите нам
воспользоваться Информаторием, одолжите нам свои книги и, быть может,