"Жирар Клейн. Голоса Пространства " - читать интересную книгу авторапотом все прошло - и начинаешь сомневаться.
- Не вижу связи, - сказал Ферье. - А я вижу, - отрезал Вьет. - Все мы тут сидим вокруг огромного стола - пустынного Марса, - нетерпеливо барабаним по нему пальцами, и подстерегаем, и ждем, и надеемся, и стараемся пробудить голоса Вселенной. Время идет, а мы все ждем напрасно. А потом, когда свет меркнет, и стол вздрагивает, и где-то в пространстве возникает звук, мы начинаем спрашивать себя, не обманул ли нас слух, начинаем сомневаться. - Мы не гадалки и не астрологи! - загремел Ферье. - Не предсказываем будущее по картам и по звездам. И не вызываем духов умерших. - Пока еще нет. Пока. Но у нас есть кое-что общее и с гадалками и с астрологами, - заметил Вьет. - Мы ждем зова. Ищем контакта. И очень надеемся дождаться и найти. Через пять лет мы дойдем до Юпитера. А через столетие, возможно, достигнем звезд. И нравится тебе это или нет, Ферье, мы стремимся туда все по той же старой-престарой причине: нам ненавистно одиночество. На то, чтобы достичь Юпитера, мы потратили шесть лет. А Юпитер оказался всего лишь громадным океаном, совершенно безжизненным: жидкий зеленый шар, исполинское око в орбите Пространства, отражающее холодные лучи далекого солнца; Юпитер - скопище бесстрастных бурь и гигантских волн. Мы этого и ждали - и все-таки это было горьким разочарованием. Ведь долгие недели мы мчались в пустоте, пленники своих ракет, зата тоску по Земле, и во взглядах угадывались печаль и призрак земных зеленых равнин, в ушах отдавалось эхо родных звуков - говор толпы, волчий вой, все голоса жизни. И долгий путь, и тоска - все оказалось напрасно. Мне вспоминается - когда я был маленький, родители однажды привели меня разбивались о черные скалы. А за этим мысом и несколькими островками не видно было уже ничего, совсем ничего, только море. Но важно было не то, что увидел я лишь пустынный окоем, важно то, что я знал. А я знал - она необъятна, эта водная гладь без единого зернышка суши, эта зеленая жидкая соль, - и, однако, за непостижимой далью, по другую ее сторону, живут люди. Я знал, потому что мне об этом сказали. Знал, потому что в это верил. Ничего такого не было написано в небесах, и даже мой детский глаз не различал воображаемых очертаний далеких материков. Но я знал и то, что стою на краю земли, и то, что в дальней дали вновь начинается земля, и так они с морем чередуются бесконечно. В тот день я понял, как далеко отстоит то, что знаешь, от того, что есть на самом деле. Кроме всего, что можно увидеть и потрогать, существует еще и другое - и, хоть его не коснешься, оно придает новый смысл всему, что тебя окружает. Главное - всегда можно закрыть глаза и перенестись через непостижимую ширь соленых вод, главное - само это препятствие чудесно, ибо чудесно то, что воображается мне по другую сторону моря. И космос тоже чудо, думал я, пролетая вокруг Юпитера, я и сейчас на мысу, на краю пространства и, сощурясь, пытаюсь разглядеть звездные берега или, может быть, громадные корабли, еще скрытые за его изгибом. Сатурн сейчас по ту сторону Солнца, и до противостояния еще годы; Уран движется далеко, совсем в другой части эклиптики, а Нептун и Плутон - всего лишь крохотные островки, вехи на пути. Я на краю света. Вдали от голосов Земли, от грозного рокота и шороха астероидов. И как |
|
|